но были отверстия... отверстия по всей его длине. Оно издало немного другой свистящий звук, когда сквайр Адамсон опустил его вниз, на задницу рабыни. И оно издало гораздо более четкий «шлепок», когда соприкоснулось с плотью. Возможно, между лопаткой и плотью оказалось меньше воздуха, и поэтому удар был сильнее. Или, возможно, он просто размахивал ею сильнее. В любом случае, коротко стриженная рабыня ахнула, когда раздался первый удар, и ее голос заметно задрожал, когда она считала удары и благодарила своего хозяина.
На седьмом ударе она слегка надломилась и вскрикнула. Сквайр Адамсон терпеливо ждал, пока она восстановит самообладание и выдавит из себя:
—С-с-семь. С-с-спасибо, Хозяин.
—Ты можешь это сделать, — мягко сказал сквайр Адамсон. —Я знаю, ты не хочешь разочаровывать меня перед моими гостями.
Затем он внезапно ударил веслом. «Шлепок» был определенно громче, чем раньше, но рабыня немедленно ответила:
—Восемь. Спасибо, Хозяин.
Девятый и десятый удары прозвучали мягче, и в голосе рабыни, казалось, послышались нотки облегчения, когда она выкрикнула:
—Девять. Спасибо, Хозяин.
И
—Десять. Спасибо, Хозяин.
Ивонна заметила, что сквайр Адамсон погладил рабыню по голове, когда отложил весло, прежде чем вернуться к подносу за новым инструментом.
Он вернулся с плеткой из жесткой кожи с деревянной ручкой. Оказалось, что кончики плетки были каким-то образом немного толще, чем остальная часть. Иветта поморщилась и наклонилась, чтобы прошептать Ивонне:
—Это будет больно.
—Да, — ответила Ивонна, но ее голос был больше похож на стон, чем на шепот.
—Один. Спасибо, Хозяин, — раздался голос рабыни с волосами длиной как у эльфа.
Сквайр Адамсон быстро хлестал, а рабыня быстро говорила, чтобы синхронизировать счет с ударами. Прошло совсем немного времени, прежде чем она произнесла:
—Десять. Спасибо, Хозяин.
Затем сквайр Адамсон убрал с подноса последний предмет. Он был слишком коротким, чтобы быть тростью, но в то же время казался слишком длинным, чтобы быть хлыстом. Но, поскольку на кончике у него был маленький кожаный лоскут, как у хлыста, это то, чем он должен был быть. На этот раз Адамсон не взмахнул рукой. Вместо этого он щелкнул запястьем, и чрезмерно длинный хлыст по быстрой дуге опустился вниз. Раздалось очень громкое, очень четкое «хлоп», и длинноволосая рабыня, слегка простонав, сказала:
—Раз. Спасибо, Хозяин.
Иветта могла видеть задницу рабыни, и отпечаток хлыста представлял собой квадратный выпуклый рубец на ее левой ягодице. Каждый хлопок вызывал еще один слабый стон и оставлял еще один рубец, сквайр Адамсон никогда не бил дважды в одно и то же место, а рабыня никогда не сбивалась и не пропускала счет, но все ее тело начинало дрожать, когда счет приблизился к десяти. Последний удар был почти таким же громким, как пистолетный выстрел, и из квадратного рубца сочилась тонкая струйка крови, но рабыня все равно лишь тихо простонав, сказала:
—Десять. Благодарю вас, Хозяин.
Однако, как только сквайр Адамсон положил хлыст на пол у ее головы, она разразилась глубокими, но беззвучными рыданиями.
Сквайр Адамсон отпустил служанку, которая теперь держала пустой поднос, и, повернувшись лицом к пятерым коленопреклоненным рабыням, трижды хлопнул в ладоши. Все они мгновенно вскочили на ноги. Каким-то образом, когда они выходили из своей неловкой позы наказания, им удалось схватить с пола орудие своей боли и держать его в руках, стоя лицом к своему хозяину.
Сквайр Адамсон отступил немного в сторону, так что пятеро краснорожих рабынь оказались лицом к лицу с дрожащей девушкой, которая навлекла на них это наказание.
—Два за один. Быстро, —сказал он, затем, помолчав, добавил, —Сейчас.
Пятеро рабынь набросились на нее, размахивая своими оружиями порки. Размахиваясь, они считали. Их жертва попыталась повернуться, чтобы защитить себя, но они окружили ее, и поворот от одной означал, что другая
Кошка. 