— жалобно бормотала она, снова разразившись слезами. - Я не знала, что делать... Я просто следовала за ней. Мне надо было броситься за помощью, когда что происходит, но я не остановилась, не задумалась... Все в порядке. - Миша крепко обнял дочь. - Ты не смогла бы им помешать, что бы ни делала. Это моя ошибка, и ничья больше. Я должен был лучше охранять вас обеих Зачем она нужна этому человеку? Кто она? Она сделала что-то не то? Не понимаю, что происходит...
— Знаю, что не понимаешь, - кивнул он. — Она не сделала ничего плохого. Но ее несправедливо обвинили в смерти одного человека, и в России есть люди, которые хо- тят ее наказать. Мужчина, которого ты сегодня видела, повез ее в Россию.
Ты собираешься снова привезти ее домой?
—
Он
—
Да. Ни секунды не сомневайся в этом, Эмма. говорил мягко, но лицо его было суровым и холодным. Николай Еловский еще не осознал, во что ввязал- ся. Никому не отнять у меня мое.
Торговое судно «Свет с Востока» было маленьким, но крепким. В его трюмах были английская пшеница, фарфор и ткани. В тихую, безветренную погоду, такую, как установи- лась сейчас, рейс длился не больше недели. Николай Еловский, капитан судна, почти целый день проводил на палубе, следя за тем, чтобы команда выполняла свои обязан- ности так же тщательно, как и он сам. Командование судном для Николая не было просто прихотью богатого человека. Он отлично знал навигацию и обладал решительностью при- рожденного руководителя. Привычно прокладывая курс, он направлял судно на восток, к Балтийскому морю, и далее в устье Невы, туда, где в царственном величии раскинулись каменные громады Санкт-Петербурга.
На исходе первого дня пути Николай зашел в каюту, куда поместил Таню. Эта каюта стала для Тани настоящей тюремной камерой-одиночкой - даже юнге, обслуживающему каюты было запрещено с ней не только разговаривать, но и отвечать
на ее вопросы, если она обратится к нему из-за двери.
Таня, лежавшая на узенькой койке, испуганно села, когда он открыл дверь. На ней была та же одеж-да, в которой ее схватили: костюм из шелка янтарного цвета, отделанный черной бархатной ленточкой. С тех пор как Николай настиг ее в Лондоне, она не сказала ни единого слова, не пролила ни одной слезы. Она находилась в шоке с момента, когда увидела Николая, когда то, чего она так боялась, про- изошло. Ей было страшно от того, что прошлое вернулось с такой ужасающей легкостью и быстротой. В настороженном молчании она смотрела на Николая, внимательно следя за все- ми его движениями. Он вошел и закрыл за собой дверь.
Лицо его было совершенно неподвижно, только уголки рта презрительно опущены.
— Ты спрашиваешь, что мне от тебя нужно, моя маленькая шлюшка? Сейчас ты об этом узнаешь.
Он шагнул к окованному медью сундуку у стены. Хорошо смазанные петли не скрипнули, когда он откинул крышку. Танях забилась в глубь койки и прижалась к деревянной переборке. От страха ее тело покрылось холодным потом. Она в ПОЛНОЙ растерянности наблюдала, как Николай вытащил из сундука матерчатый сверток. Сжав его в кулаке, он двинулся к ней: Узнаешь?
Таня покачала головой. Тогда он разжал кулак, и сверток, падая, развернулся. Обеими руками он поднял его, и перед глазами Таси оказалось белое мужское одеяние. Крик вырвался из ее горла. Вжавшись спиной в переборку, она не могла отвести глаз от белой рубахи. Именно ее видела Таня на Михаиле в ночь его смерти. Эту рубаху нельзя было не узнать: покрой в старорусском боярском стиле - высокий стоячий ворот, расшитый
Чего не может женщина 
webmaster@3iks.ru