прямо расставить ноги, так что они образовывали горизонтальную линию от носка до пят. Несмотря на то, что она все еще была в хорошей форме для своего возраста, она не была ни такой худощавой, ни такой гибкой, как в подростковом возрасте, и теперь ей приходилось довольствоваться тем, что ее ноги образовывали широкую неглубокую букву "V" вместо прямой линии.
— Она уже не была подростком, но выглядела хорошо, - подумала она. Она хорошо питалась и занималась спортом. Ее тело хорошо сопротивлялось наступлению среднего возраста.
Она просунула руку между ног и оттянула назад свои половые губы.
Джилл нравился контраст между влажной, насыщенно-розовой кожей внутри ее киски и бледной, покрытой веснушками кожей ее тела. Джону это тоже понравилось, и он много раз говорил ей, как сильно ему это нравилось. Она думала о его словах, пока прикасалась к себе.
— Боже мой, я скучаю по нему, - подумала она.
Она погрузила палец в свою киску, протолкнула его глубоко внутрь и изогнула вверх, чтобы ощутить губчатую точку G, а затем снова вытащила его, чтобы прижать к своему клитору. Ее рука описывала быстрые круги. Ее дыхание участилось, стало неглубоким и громким. Ей не потребуется много времени, чтобы заставить себя кончить. Ее задница отскочила от ковра. Она закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на приближающемся оргазме.
Прежде чем кончить, она услышала шаги. Ее глаза открылись. Подняв голову, она увидела своего сына Джека, стоявшего в дверях спальни и смотревшего на нее с открытым ртом и широко раскрытыми глазами.
Джилл вскрикнула, и ее ноги сомкнулись. Ее руки взлетели к груди и к киске, чтобы прикрыть свою наготу от сына.
— Прости! - воскликнул Джек. Он спрыгнул с ковра, поднял руки вверх, повернулся и побежал прочь из спальни.
Джилл сидела на кровати, дрожа всем телом. Она удивилась, почему не закрыла дверь. Ей было интересно, что думает о ней ее сын. Она задавалась вопросом, как она посмотрит ему в глаза.
Она вскочила с пола и закрыла дверь спальни. Она долго сидела на своей кровати, размышляя.
Час спустя, одетая в шорты цвета хаки и белый топ с короткими рукавами, она вышла из своей комнаты и спустилась по лестнице на кухню. Она носила очки в толстой черной оправе, чтобы исправить свою близорукость. Ее прямые рыжие волосы, ниспадающие на плечи, еще не совсем просохли после душа. Когда она завернула за угол у подножия лестницы, то увидела на кухне своего сына Джека, который жевал остатки буррито с ужина прошлой ночью и держал в руках кружку с кофе.
Джек оторвался от своего позднего завтрака. Их глаза встретились, и они не знали, что сказать друг другу. После нескольких неловких мгновений Джилл нарушила молчание.
— Джек...
— Мам, - перебил ее Джек. - Мне жаль. Мне не следовало заходить в твою комнату. Я сожалею об этом.
— Мне следовало закрыть дверь. Мне жаль... Мне жаль, что ты это видел.
— Тебе не нужно извиняться, мама. Тебе не о чем сожалеть.
— Да, - сказала Джилл. - Но все же... это не то, что должен видеть сын. - Она мрачно улыбнулась. - Я надеюсь, ты не травмирован на всю жизнь.
Джек тоже улыбнулся.
— Я думаю, я поправлюсь, мама. Почему бы нам не попытаться забыть об этом? В следующий раз я буду кричать и стучать, прежде чем войду в твою спальню.
— Звучит как план, - сказала Джилл.
Она подошла к холодильнику и достала оттуда немного фруктов и остатков ужина. Некоторое время они с Джеком молча ели каждый свою порцию. Джилл нарушила молчание.
— Это было тяжело, - сказала она. - Без твоего отца.
Клизма будущего 