Будучи подростком, много лет назад, Джилл участвовала в соревнованиях по гимнастике. Ее тело было стройным и гибким. Она познала острые ощущения от того, что доводит свое тело до предела. Когда она потягивалась и раздвигала свои конечности настолько далеко, насколько это было возможно, Джилл чувствовала наибольшую гармонию со своей глубинной животной сущностью. Эта связь всегда доставляла ей радость.
Позже, в колледже, Джилл открыла для себя сексуальные преимущества гибкости. Она могла сгибать, разгибать и искривлять свои руки, ноги и туловище таким образом, что приковывала к себе пристальное внимание своих любовников. Мужчины, которых она знала близко, всегда восхищались множеством поз, которые могло принимать стройное тело Джилл.
Из всех поз Джилл одна вызывала восхищение больше других. Широко раздвинутые ноги и выставленная напоказ киска.
Ни в одной другой позе она не ощущала такого изысканного сочетания уязвимости и силы. Когда она принимала ее, Джилл никогда не могла забыть, что она обнажила свои самые интимные места. Но когда она делала это, у нее тоже была сила. Она могла видеть, как эта сила отражается в глазах ее возлюбленных. Рядом с киской мужчины становились маленькими мальчиками. Они никогда не могли насытиться, и никогда не могли насмотреться вдоволь. Столкнувшись с одной из них, открытой и находящейся на виду, все они, казалось, были покорены ее мощью. Восхитительный трепет охватывал Джилл каждый раз, когда она раздвигала ноги. Чем шире она их раскрывала, тем большей властью обладала над своими любовниками. Мужчины, которых она знала по колледжу, увидев раздвинутые ноги Джилл, каждый раз попадали под ее чары.
Ее покойный муж Джон был другим. Джону нравилась киска Джилл, но это его никогда не пугало. Джон и Джилл лежали в постели обнаженные. Джилл лежала на спине. Джон осторожно надавливал на ее колени, пока они не раздвигались, и Джилл обнажалась, а затем Джон заботился о ней. Он ласкал бы ее, облизывал, дразнил и щекотал. Он раздвигал ее губки пальцами и заводил долгий, глупый разговор с ее киской. Джон сказал бы киске Джилл, какая она хорошенькая, что она подходящая во всех отношениях - что у нее правильное количество выпуклостей и изгибов, идеальная кокетливая щелочка, идеальная маленькая пуговка клитора с капюшоном и как раз подходящая степень округлости губ. Джилл никогда не могла насытиться его словами, его пальцами и прикосновением его руки к ее коленям, раздвигающим их. Она никогда не могла насытиться его набухшим членом, прижимающимся к ее складочкам и входящим в нее с идеальным сочетанием настойчивости и нежности. Джону всегда удавалось довести ее до оргазма, и он не возражал против того, что она часто брызгала ему на руки и лицо, когда кончала. Он с ликованием выпивал все, что мог. Дни и ночи, проведенные в постели с Джоном, заставили Джилл связать раздвигание ног с одними из самых счастливых и насыщенных моментов и ощущений, которые она когда-либо испытывала.
Джон умер два года назад от внезапной болезни. Сейчас Джилл было 45, она овдовела, была возбуждена и готова снова найти себе пару.
Был конец лета, середина утра, и ее сын Джек был внизу, вероятно, все еще спал в своей спальне. Джек только что окончил колледж, и он оставался дома с мамой до осени, когда собирался переехать в другой город, чтобы устроиться на работу.
Джилл сидела на полу в своей спальне наверху, прислонившись спиной к краю кровати. Она сидела обнаженная, широко расставив ноги. Она посмотрела на свое отражение в зеркале в полный рост, стоявшем в нескольких метрах от нее.
Когда Джилл была гимнасткой, она могла бы совершенно
Как Артём свой гештальт закрыл (Части 4 - 5) 