противоположной стене видна закрытая на засов дверь.
— Вот здесь, — говорит Юля, садясь на золотистый в солнечном свете ящик, — моя квартира. Ванны, конечно, нету, но есть душ из вон той трубы, туалет на улице. Голуби, воробьи, пауки, мыши. Не очень, впрочем, холодно, потому что рядом труба. Летом даже жарковато. С видом на облака и прочее. Будешь тут жить?
— Да, — отвечает Полина.
— Живи, — улыбнувшись, говорит Юля, забираясь с ногами на ящик. — Честно сказать, мне здесь скучно одной.
— И давно ты уже тут? — спрашивает Полина, садясь на старый потрескавшийся стул.
— С прошлого лета.
— О! — говорит Полина, думая о том, что ни за что не смогла бы столько жить на чердаке одна. И ночью было бы очень жутко, — А сюда никто не придёт?
— Та дверь, — Юля показывает в сторону закрытой на щеколду двери, — заперта изнутри, а снаружи завалена канистрой. Сюда могут прийти только тем же путём, каким пришли мы. У кого-то есть ключ от двери, чтобы выйти на крышу, но сюда они не добираются. В крайнем случае спрятаться можно, там, среди ящиков.
Они разговаривают обо всяком, по очереди пьют из стеклянной супницы вино, едят шоколад и грызут яблоки. Полина слушает красивый голос Юли, воркование горлицы из чердачных глубин и свист стрижей, наводящий сладостную тоску перед открывающимся временем. По отражениям лучей на стене видно, как опускается солнце. Пахнет старым деревом, пылью и опилками.Полина совсем перестаёт думать о своей судьбе, и ей хорошо. Она несколько раз облизывает липкие от шоколада губы, рассказывая Юле обо всяких пустяках, но только не о семье.
Когда становится темно, они, уже слегка захмелевшие, сняв туфли, выбираются на крышу, ложатся на нагретую черепицу, над ними небо, полное звёзд. Слова их смолкают, как постепенно перестаёт капать вода из неведомого крана прошлого, и скоро они просто лежат и смотрят вверх, ничего не говоря. Вокруг Полины нет никакого ветра, поэтому деревья молчат, а звёзды становятся всё ярче, набирают глубину, такие чистые, словно вырезанные из тончайшего серебристого металла.
— Юль, а ты уже спала с мужчиной? - спрашивает Полина неожиданно для самой себя. Видимо, тут сказывались пары алкоголя.
— Нет, только с женщинами, - отвечает Юля и смотрит со слегка пьяной улыбкой на подругу.
— А так можно? - задаёт вопрос Полина и поворачивается к Юле.
Их лица разделяют считанные сантиметры. В темноте лицо Юли ещё более прекрасно и Полина дико хочет его поцеловать.
Юля задумывается на минуту, а потом каким-то странным, чужим голосом, шепчет:
— Да, можно. А ты бы хотела попробовать?
— Не знаю, - отвечает Полина, медленно приближаясь к Юле.
— Один разочек всего! Ты наверняка тоже бы хотела со мной! Давай попробуем немного, а? Если тебе не понравится, то я перестану, честно!
Голос её обрывается. Она обнимает Полину за шею, притягивает к себе и целует в губы, страстно и горячо, а та не сопротивляется, тяжело дыша и дрожа всем телом. Оторвавшись от губ Полины, Юля шепчет:
— Ты мастурбируешь? Только честно!
Полина краснеет.
— Иногда...
— Отвечай честно! Мне же интересно, как часто ты ласкаешь себя и чем. Мы же лучшие подруги!
Полина еще немного смущается говорить о таком, но все же отвечает:
— У меня это - как ритуал каждый день перед сном. И делаю я всё пальцами, так как до недавнего времени была девственница.
— А дядя Илья это недоразумение исправил?
— Да... - едва не плача, отвечает Полина.
Придвинувшись к ней вплотную, Юля берёт её за голову, и вновь присасывается к губам. Она отвечает ей тем же и языки
Белье от Ники 
webmaster@3iks.ru