спит, просто лежит на спине в одежде рядом с Полиной и мечтает о чём-то своём, подложив руки под голову. С соседних деревьев поют птицы, и далёкий женский голос зовёт домой потерявшегося в тенистых дворах ребёнка.
Потом Юля выдаёт Полине потёртые джинсы, рваные на голени, и белую рубашку, они идут на рынок покупать там зелёные яблоки, такие кислые, что у Полины выступают слёзы, минералку и круассаны. А потом едят это всё в сквере у фонтана, где плавают веточки деревьев и пущенные детьми бумажные корабли.
На фоне такого же ярко-красного заката за редкой оградой высоких тополей они идут поднимающейся вверх улицей и заходят в кафе под названием «Ласточка», где горят апельсиновые лампы и худая девушка с лисьими чертами лица и угольным бантом под воротником блузки наливает в большие бокалы пахнущие спиртом коктейли. Юля заказывает мороженое с непонятным французским названием, и пока они ждут его, сидя за столиком, покрытом чистой скатертью и Полина рассматривает тёмно-зелёные бархатные стены, изогнутые стулья и пейзажи в тонких алебастровых рамках, к ним подходит Он. Дядя Илья.
И Полина понимает, что она обречена. Но у неё нет сил ни кричать, ни бежать, ни на что нет сил. Она будто парализована или околдована. Какая-то чёрная магия удерживает её на стуле и заставляет делать вид, что ничего особенного не происходит.
Дядя Илья тоже не подаёт вида, что узнал Полину. Девушка решает, что это просто сон. Ну не может быть такого в реальности, чтобы он её не узнал!
Дядя Илья, не поздоровавшись и не глядя на Полину, разговаривает о чём-то с Юлей вполголоса, так что Полина почти не разбирает слов. Юля улыбается ему и даже делает какой-то непонятный жест рукой, после которого дядя уходит, не простившись, глядя на Полину и странно улыбаясь. Ну да, это же сон. А Полина, как ни в чём не бывало, ест французское мороженное, и девушка с чёрным бантом ставит запись с новой танцевальной музыкой, которой Полина ещё никогда не слышала. Музыка очаровывает Полину так, что она забывает про странного мужчину в костюме, похожего на дядю Илью. Полина кажется себе совсем взрослой, даже будто замужней, с детьми и внуками, чувствует прилив сил, удивительное и волнующее будущее, которое одновременно и влечёт, и пугает её. Это будущее здесь, она уже в нём, это произойдет именно с ней, она ещё не знает что именно, но знает, что непременно с ней, с её телом, с её душой, с тем привычным и близким, что было с ней всю жизнь, что она всегда считала своим, интимным и недоступным никому другому.
Когда мороженое, полное трудно различимых ароматов, не то персика, не то абрикоса, не то ананаса, и пропитанное сладковатым ликёром, кончается, а завораживающая музыка длится дальше, Юля говорит, что сейчас они поедут с мужчиной в костюме, есть вкусный торт и пить вино с фруктами.
— А мы вернёмся потом на чердак? - спрашивает Полина Юлю, не пылая особым желанием ехать в гости к незнакомому человеку.
Да, Полина решает, что тот дядя не Илья, а совсем другой, просто похожий. Уж слишком отстранённо он вёл себя с Полиной. И причёска у него другая, и одет победнее... А ещё она замечает, что к ней вернулся дар речи.
— Конечно, - отвечает Юля, - мы только ненадолго в гости.
Дядя везёт их в просторной, но довольно старой машине, где пахнет розами. Юля опускает ветровое стекло и тёплый ветер бьёт им в лица. Дядя ставит музыку, которую Полина тоже никогда не слышала, из чего она делает вывод о существовании такого
Бандитский наезд 