Еще раз глянув на себя в зеркало Лида осталось, очень довольна. Было раннее утро, но на ней было надето единственное шелковое нарядное платье, которое сидело на ее стройной фигуре очень ладно. Плохо было то, что в нем придется весь день пробыть на работе. Но выхода не было. Позавчера Андрей, за которым она полгода была замужем, принес билеты в театр, спектакль начинался в семь вечера и успеть домой, переодеться не было никакой возможности, так же как и отказаться от такой удачи – достать билеты на балет с Улановой было очень трудно.
С семи лет, до того как им пришлось переехать с мамой в другой район, Лида ходила в балетную студию и руководитель говорила, что у нее способности, но ездить из другого района было далеко, мама работала допоздна, и занятия пришлось оставить. При воспоминании, об Андрее, она улыбнулась – как ему хочется сделать ей приятное. В это время из черной тарелки репродуктора начали передавать утренние новости. В этом году усилиями нового начальника НКВД Ежова процессы против врагов народа проходили по всей стране. В наркомате, в который ей повезло устроиться три месяца назад, тоже забрали несколько человек.
При мысли о работе. Лида невольно поморщилась. То, что первоначально казалось такой удачей – большой паек, возможность получить отдельную комнату, чистая работа машинистки, в центре, до которого удобно добираться, нравилось все меньше и меньше, а события последних дней и вовсе подвергли ее в смятение и страх.
Приятельница матери, которая помогла с трудоустройством – шепнула, что есть место и подсказала к какому человеку обратиться, и что нужно сделать, чтобы ему понравиться, работала в другом отделе и не знала всех особенностей и обычаев места, куда пристроила свояченицу. Начальник отдела по фамилии Сычев – полный, невысокого роста с темными залысинами на голове мужчина, в военном френче, на собеседовании внимательно расспрашивая Лиду о ее биографии, опыте работы, но почему-то не предложил сесть и смотря в упор на стоящею посреди кабинета девушку, внимательно разглядывал ее фигуру с головы до ног.
Подруга матери посоветовала одеться понаряднее, и Лида была в этом самом шелковом платье – зауженным в талии, с пышной юбкой ниже колена, и довольно глубоким декольте – лодочкой. Его взгляд поднимался от изящных щиколоток, выглядывающих под окончанием подола, до хорошенького личика с большими глазами и пушистыми без всякой туши ресницами, слегка подкрашенными губками – «бантиком» – и волосами, тщательно уложенными в высокую прическу.
Однако взгляд все больше задерживался на декольте с выглядывающей из него полоской незагорелой кожи, и на слегка полноватых (по мнению самой Лиды) грудях, с трудом помещавшихся в тесноватый, но единственно подходящий под это платье бюстгальтер. Привыкшая к вниманию мужчин девушка, под этим оценивающим и как будто раздевающим взглядом, невольно поежилась и мысленно пожалела, что так разоделась.
Сычева больше всего интересовало, замужем она или нет. Услышав уверенное: Да, замужем, но пока еще только полгода, - он стал заметно помягче и даже слегка улыбнулся.
Лида знала почему – незамужних на работу не брали, и она была готова к такому вопросу. А, увидев его реакцию, уже не сомневалась – ее примут. Так и случилось, Сычев сказал выходить на работу с понедельника. И уже повернувшись и выходя из кабинета, Лида в порыве благодарности, поскольку ее взяли на работу, и настроение сразу улучшилось, снова полуобернулась, чтобы сказать запоздалое: - Спасибо Вам, я буду стараться.
Снова перехватила этот раздевающий взгляд, на этот раз он был направлен ниже талии, ей снова стало неуютно. Но за четыре шага до двери она не успела себя
Откровения жены 