Я также был удивлен, когда мама поцеловала меня в лоб, чтобы поблагодарить за то, что я приготовил ужин. Это казалось таким нормальным после всего, что мы сделали у тети Джесс и даже прямо здесь, на этой кухне. Я посмотрел на нее со стула, на котором сидел. На ее лице была улыбка, о которой я бы и не подумал в любой другой день, но в тот день, в тот момент, я увидел маму такой, какой она была на самом деле. Мать, да, но гораздо больше, чем это. Она была женщиной, с сексуальными потребностями и желаниями, надеждами, страхами и мечтами, как и у любого другого человека. Возможно, из-за этого она кажется не такой суперженщиной, какой большинство детей видят свою мать, но для меня это сделало ее намного больше. Суперженщина была нереалистичной, фантастической личностью, которая могла сделать или решить все, что угодно. Мама была привязана к реальной жизни, к повседневной рутинной работе реального мира, и все же ей удавалось быть больше, чем жить. Моя любовь к ней была основана на восприятии матери как сына, но теперь, когда я увидел ее новыми глазами и в новом свете, я понял, что могу любить ее больше, чем просто как свою мать. Эта обычная улыбка на ее губах заставляла все ее лицо сиять. Ну, а улыбка и только что оттраханный румянец, которые я теперь мог видеть в ней. У меня внутри потеплело от того, что именно я придал ей это сияние! Я вернулся к своему занятию и как раз заканчивал, когда Джоджо спустилась по лестнице поприветствовать маму.
Она уставилась на меня. - Почему ты помогаешь маме, Джереми? Обычно ты прячешься в своей комнате, пока кто-нибудь не придет и не заберет тебя.
Мама с улыбкой посмотрела на свою маленькую дочь из-за стола, где она резала овощи. Затем я увидел, как она повернулась ко мне с вопросом во взгляде.
— Скажи ей, почему ты помогаешь мне, Джереми. - Верхняя губа у нее изогнулась, что означало либо злую усмешку, либо готовую вот-вот родиться божественную улыбку. Она прекрасно знала мою мотивацию. Она намеренно пыталась поставить меня в неловкое положение. Или она хотела услышать эти слова из моих собственных уст.
Я сделал паузу, чтобы подумать о том, как я мог бы рассказать об этом восьмилетнему ребенку, не выдав при этом ничего необычного.
— Мама много работает, заботясь обо всех нас, но никто не заботится о маме. Я только что понял, что нам тоже иногда нужно помогать ей.
— Я думала, это то, что делает папа. - Джоджо достаточно невинно отреагировала на мое объяснение, но это было слишком близко к истине, так что мы с мамой оба поперхнулись и закашлялись одновременно. Джоджо перевела взгляд с мамы на меня.
— Да, Джоджо, но папа тоже много работает, чтобы за все платить. Я хотел помочь. Вам тоже следует подумать о том, что вы могли бы сделать, чтобы помочь. Ты уже большая девочка. Мама не должна подбирать за тобой игрушки, не так ли? Или твоя грязная одежда?
Должно быть, я пристально посмотрел на нее, потому что в одном глазу появилась слеза. Она подбежала к маме и обхватила ее за ногу.
— Мне жаль, мамочка! – всхлипнула она. - Я пойду соберу свои вещи! - Она повернулась и побежала вверх по лестнице, а ее грудь вздымалась от рыданий.
— Это было не очень приятно! - воскликнула мама.
— Я не хотел, чтобы она так восприняла это! Я просто имел в виду,
23 февраля втреча после нового года 