танцевали. Наши тела все еще сливались в одно целое, и наши нижние области продолжали сотрясаться вместе, но не как буря, а как нежный весенний дождь.
Точно так же, как дождь должен прекратиться, то, что слито воедино, должно разрушиться, а танцор должен устать, так же закончилась и наша страсть.
Мама наполовину упала, наполовину скатилась с меня. Мой некогда могучий член теперь был лишь наполовину таким, как прежде, поскольку его извлекли из зияющей маминой пизды. Я не знал, осталось ли во мне еще сколько-нибудь энергии, поэтому просто лежал и смотрел в потолок тети Джесс. Я слышал затрудненное дыхание мамы, такое же громкое, как и мое собственное, и оба эти звука были единственными, которые можно было услышать. Я позволил силе тяжести помочь мне повернуть голову в ту сторону, где только что были тетя Джесс и ее подруга. Они сидели и пристально смотрели на нас, полные удивления, как рождественское утро. Тетя Джессика заговорила первой.
— Это было действительно самое сексуальное, жаркое, эротичное и полное любви зрелище, которое я когда-либо видела в своей жизни! - сказала она тихо и благоговейно. Она посмотрела на свою подругу.
— О боже, да! Я тоже! По сравнению с этим секс, который у него был со мной и Джесс, бледнел. Прямо сейчас я почти жалею, что у меня нет сына, - сказала Марджи.
— О нет, может, это и начиналось как секс, но это не то, чем вы двое там занимались в конце! - ответила моя тетя Марджи, маме и мне.
— Я согласен. У меня никогда раньше не было такого секса! - я оглянулся на маму, у которой теперь были слезящиеся глаза. Я не только занимался сексом со своей матерью, но и закончил тем, что занялся с ней любовью. Я непринужденно улыбнулся ей и перевернулся достаточно, чтобы нежно поцеловать ее в губы.
— Джереми, я... это было так... Я имею в виду... эм... - заикаясь, произнесла мама, глядя мне в глаза.
— Все в порядке, мам, я знаю. Я тоже. Возможно, ты случайно схватила меня за член, но я думаю, что на самом деле ты нашла мое сердце. - Возможно, тогда мне что-то попало в глаза, потому что они тоже начали слезиться.
Я услышал два синхронных "О-о-о". Теперь из глаз мамы потекли слезы.
— Милый... - она протянула руку и погладила меня по щеке, в то время как я все еще склонялся над ее лицом. Она подняла голову, чтобы ответить на мой поцелуй, все еще нежный, но с какой-то новой страстью. Я отстранился прежде, чем мы успели увлечься. И я знал, что с моим членом покончено на какое-то время, если не на весь остаток дня. Я взглянул на часы на стене над диваном.
— Дерьмо! Мама, папа скоро будет дома! - Она взглянула на часы и села в легкой панике.
— Джереми! Твой отец никогда не узнает, что мы сделали, что мы... - Она посмотрела на свою сестру и Марджи, которые медленно собирали свою выброшенную одежду.
Настала моя очередь погладить маму по щеке. - Не волнуйся, мама, все будет хорошо. Я, конечно, не собираюсь ему ничего рассказывать! - Я еще раз нежно поцеловал ее, не более чем чмокнул в губы, но с гораздо большим чувством.
— Ну, нам, то есть мне, нужно возвращаться домой. Он будет удивляться, где, черт возьми, я нахожусь и почему ужин не готов. - Она встала и собрала свою одежду, а мне открылся прекрасный вид на мамину задницу и ее киску, спрятанную между ее пышных ягодиц, когда она наклонилась,
Страсть Шерил. 