на ее киске, и мне вдруг стало очевидно, что ей это нравится. Черт возьми.
Мое отношение к девушкам было таким. Когда девушка открывает дверь, не игнорируй это. Хоть пройдись пешком. Мама открыла дверь. Да, она была моей мамой. Но она была девушкой. И, давайте посмотрим правде в глаза, она была довольно сексуальной.
Я вошел в дверь.
— Знаешь, если ты боишься того, чтобы побриться самой, я мог бы сделать это…там. - Я сказал это.
— Ты... - Она замолчала. - Вот теперь ты ведешь себя глупо.
— Почему? - спросил я и постарался придать лицу самое искреннее и простодушное выражение, на какое только был способен, как будто это была самая естественная вещь в мире для сына - предложить побрить киску своей матери.
— Томми, перестань, - сказала мама.
— Да ладно, что? - спросил я, все еще изображая невинность.
— Мы не можем, ты же знаешь. Сделать это.
Что-то было в тоне ее голоса, и в этот момент с яркостью тысячи солнц я понял: она думала об этом. Она сказала: - Мы не можем, - но она не это имела в виду. Она имела в виду что-то другое. Ее тело дернулось на стуле, а глаза блуждали по комнате, и я знал - я знал, - что она думает о том, чтобы позволить мне побрить ее. Ей это хотелось, и мне тоже.
У меня было преимущество, и я был чертовски уверен, что собираюсь его использовать.
— Конечно, мы можем, мама, - сказал я, сделав особое ударение на слове "мама". - Я делал это много раз. Это не проблема. Я думаю, тебе бы это понравилось.
— И откуда ты это знаешь, Томми? – спросила она.
— Девушки, которых я знаю, говорят, что им нравится это ощущение. Это, знаешь ли, делает секс лучше. Здесь больше чувств. Больше контакта кожа к коже. И, знаешь ли, приятно иметь возможность все видеть. Вместо того, чтобы скрывать это.
Мама ничего не сказала. Она просто посмотрела на меня. Я почувствовал себя смелым, встал из-за стола и подошел к ней. Я протянул руку.
— Давай, - сказал я.
— Да ладно, что? - спросила она.
— Пойдем побреем тебя, - ответил я.
— Томми, опомнись. Мы не можем этого сделать.
— Конечно, мы можем. - Я взял маму за руку. Я посмотрел маме в глаза. Боже, это было безумие. Я хотел увидеть маму голой. Я хотел увидеть ее киску и сбрить ей волосы, и я хотел насладиться видом ее обнаженных половых губ. И самым безумным из всего этого было то, что мама действительно думала об этом. Я мог бы сказать. Она была возбуждена. И я ни за что не собирался упускать такую возможность.
Я потянул ее за руку.
— Томми, нет, - сказала она. Но она не сопротивлялась. Мама поднялась со стула, когда я потянул ее за собой. Я сжал ее руку и не отпускал, а потом проводил до ее спальни. К ней примыкала ее ванная комната. Я щелкнул выключателем. Ванная комната была выложена белым кафелем и залита ярким светом. Я повернулся к маме.
— Где твоя бритва? - спросил я.
— Томми, это смешно, - сказала она. - Ты знаешь, что мы не можем этого сделать.
— Я знаю, что мы можем, - сказал я. - Я хочу побрить твою киску, мам.
Мы уставились друг на друга, и ее глаза сказали все, чего не могли сказать ее слова. Она была возбуждена, и ее угрызения совести улетучивались.
Я начал выдвигать ящики в ее шкафчике в ванной. Я нашел банку с гелем для бритья и пакет,