когда очнулась, поняла что ведро убрать уже сама не смогу, слишком тяжёлое.
Я расслабился. Гостей не предвидится и это хорошо.
— Неделю будем это есть — произнёс я и схватил ведро.
Мать кинулась мне помогать, будто все ещё считая меня маленьким мальчиком.
— Ох, да что ж ты один то, тяжело ведь, — как наседка заохала она и попыталась взяться вместе со мной за ручку ведра.
Получилось у неё это настолько неловко, что она поцарапала мне руку своим маникюром и к тому же дёрнула за ручку ведра, а та была чуть крепче сопли. Как итог, ведро накренилось и треснулось одним краем о столешницу и плеснуло во все стороны винно-уксусный рассол с кусками мяса.
Мои светлые шорты потемнели от маринада в районе ширинки, а красивое платье мамы стало прозрачным спереди. Левая грудь была залита полностью и я увидел её широкий, едва торчащий, сосок сквозь ткань. Бюстгальтер оказался чуть ли не тоньше самого платья.
— Ой! — взвизгнула мама и отскочила в сторону.
Отскочила она неудачно. Поскользнулась на мокрой плитке и шлёпнулась прямо на пол своей красивой задницей.
— Зайчик мой, ты в порядке!? — тут же воскликнула она, смотря на то, как я взял это злосчастное ведро обеими руками и поставил на пол рядом с её ногой.
— Нормально, — бросил я, чувствуя как начинает слегка пощипывать царапину.
— Да что же я за дура такая!? — простонала она, пытаясь встать. — ты ведь вон какой вымахал, а я все лезу тебе помогать.
Я засмеялся и, подхватив её, рывком поднял на ноги. Слегка коснувшись её груди, я снял колечко лука с платья и отправил его в рот.
— Да брось ты, — махнул я, и приобнял её за талию. — Сильно ушиблась? Может тебя зелёнкой намазать, как ты меня в детстве пугала, помнишь?
Конечно, я манипулировал её эмоциями, не позволяя уйти в грусть и уныние. Сбивал с толку неожиданными фразами или поступками. Она находилась в сильном стрессе после ухода отца и малейшая жалость к себе или к другим могла погрузить её в депрессию.
— Ну тебя — фыркнула она, а сама погладила меня по груди, своей тонкой ладошкой, словно благодаря за то что я её не ругаю. Я же в этот момент гладил её по спине и попе. Особенно попе, как делают детям, потирая ушибленное место, отвлекая их словами.
Вечер с шашлыками прошёл на славу. Мы много съели, а ещё больше выпили, особенно мама, потому что я следил за её бокалом и постоянно задавал ей вопросы. Сначала это были пустые, малозначительные разговоры, но с количеством выпитого вина, темы крепли и в какой-то момент я напрямую спросил:
— Мам, может тебе стоит попробовать психотерапию? Развод с супругом не означает конец жизни. Скорее это похоже на резкое изменение планов. Представь, что ты летела в Исландию, посмотреть на вулканы, а самолёт неожиданно изменил курс и ты приземлилась в Мексике, где есть пирамиды цивилизации Майя, пустыни с чапаралем и огромными кактусами, настоящие джунгли и страстные танцы на берегу океана.
Мать задумчиво улыбнулась, явно представляя себя на пляже.
— Ну... — замялась она, делая большой глоток вина. — Возможно ты и прав. Это же не конец жизни.
Она полулежала на шезлонге, накинув на ноги плед и держа в руках бокал.
Я кивнул и подсел рядом с ней. Время приближалось к глубокой прохладной ночи и на небе уже вовсю горели яркие звезды и месяц откушенной луны. Из бортика бассейна светили лампы, вокруг которых летали редкие насекомые.
Мама для сына. Часть 1 