безумно сексуальна в полупрозрачном длиннополом пеньюаре, и пока мы с восхищением любовались тем, как подрагивают при ходьбе её груди с топорщящими прозрачную ткань напрягшимися сосками, довольно улыбалась. Она, не останавливаясь, неторопливо проследовала в нашу спальную, бросив, не оборачиваясь:
— Вы бы тоже, сполоснулись!
— Нет, я тогда долго не усну. Давай, Серёж, сполоснись – тебе этой ночью на всём чистеньком возлежать! Уважь хозяйку!
Не знаю, понял ли Сергей мой намёк на чистое тело Татьяны, скорее всего – нет, а вот жена бросила на меня колкий взгляд за этот каламбур с сарказмом.
Я же разделся и плюхнулся на нашу постель.
— Саш, ты что, серьёзно хочешь, чтобы я сделала то, о чём мы говорили?
Жена сидела уже нагой, скинув с себя пеньюар, на пуфике перед трельяжем, и мазалась кремом.
— Моё мнение или желание для тебя принципиально?
— Ну, просто, мне надо знать: мазать себя там или - нет? Он у него довольно большой, и лучше помазать.
— Как сама решишь. Мы же уже говорили про это: если у тебя есть необходимость – обижаться или ревновать я не буду.
Жена, оставив всё, тут же прилегла рядом, но поверх одеяла.
— Ага, я тебя знаю! От ревности как тигр в клетке будешь метаться! Хочешь, я для тебя дверь приоткрытой оставлю, чтобы убедился, что всё со мной - нормально?
— Хочу, - еле выдавил из себя от волнения я – волнительно, если честно. Пойду покурю.
— Ты же только что курил! Что, так прям, и пошёл? Меня может здесь не быть, когда вернёшься.
Таня потянулась губами за поцелуем, который должен символизировать моё согласие на её ночь в гостиной не со мной, и я не стал отказывать в нём жене, которая находилась в сильнейшем возбуждении предстоящим, и, вместе с тем, испытывала такой сильный страх, что руки у неё были холодными, и тело пробирал нервный озноб.
На кухне я закурил и не успел сделать десяти затяжек, как в коридоре появился из ванной торопливо сполоснувшийся и совершенно нагой Сергей. Взглянув на его крупный член, почувствовал то, как это уязвило моё самолюбие.
— Ничего, если я голый буду спать?
Я усмехнулся.
— Серёж, давай не будем ломать комедию! Ты запал на сеструху – это очевидно, и я спокойно к этому отношусь: она действительно очень привлекательна. Спокойно я отношусь и к тому, что твоё желание близости с ней, её сильно возбуждает. Настолько, что ей любопытно попробовать с тобой. Я вижу, что влюблённостью тут и не пахнет, и её просто возбуждает сама запретность моралью этого и потому - спокоен. Я ведь понимаю, что ты для этого и остался, просто ты думал, что она ночью к тебе тайком проберётся, чтобы попробовать то, что может оказаться очень сладостным. Так зачем тебе трусы одевать? Чтобы в постели сразу снять? Слушай, я бы не был таким либералом, если бы мог за ночь больше, чем два – три раза. Ей, чтобы почувствовать себя удовлетворённой, этого не достаточно. Если доставишь Татьяне удовольствие и удовлетворение – я не стану возражать против того, чтобы такие ночи у вас изредка повторялись. Если она останется недовольна твоими способностями – извиняй! Слишком это предосудительно, чтобы тиражировать в надежде на то, что в другие разы результат улучшится. И ещё, всё должно остаться тайной нас троих, чтобы ни одна зараза про это не пронюхала! Если всё сложится хорошо, и ты станешь необходимым компонентом для комфортной жизни Тани, я расскажу тебе, после, про то, откуда и у неё появился такой ураганный темперамент. Или, даже, покажу, чтобы ты не думал о сестре,