для собственного удовольствия чувствовать себя проституткой, и деньги за это принимает для того, чтобы соблюсти играемый ею образ. Я тогда долго ломал голову, стараясь понять женскую логику, и пришёл такому, возможно, что ошибочному, решению: проституция – мера вынужденная, ради выживания, и быть жертвой этой необходимости, не так стыдно, как если бы женщина признала себя блядью, которой просто, хочется, часто и много. Хочется так сильно, что уже всё равно, с кем, вот и играют обречённость проститутки.
А пока мы стремились освободить свои мысли от семи дней жены в руках мафиози местного розлива. Именно поэтому она постепенно рассказала, опуская многие подробности, про то, как там было, как смирилась со своим новым положением общедоступной девочки, привыкнув к обильному сексу, начала получать от такого обилия удовольствие. Я понимал то, что после жена ничего не захочет вспоминать и рассказывать, и сейчас выкладывает для того, чтобы после закрыть эту страницу жизни и мои вопросы, связанные с ней.
Отметив возвращение супруги к нормальной жизни, я предложил ей пойти искупаться, полагая, что морская вода тоже, благотворительно скажется на состоянии низа жены. Она согласилась, понимая, что никто её не увидит. Почему-то она думала, что все вокруг видят и понимают её растраханность, будто это на ней написано.
Дорога проходила мимо сада с грецкими орехами на деревьях. Они в это время были ещё не вызревшими, но мне нужно было другое, когда я нарвал их целую пригоршню. По опыту я знал о содержании йода в шкуре орехов. На пляже, разложив Таню в призывной позе, я начал старательно вымазывать соком из шкурок сначала истерзанные соски жены, которые так и стояли торчком, почти не опадая, а затем: клитор и губы, вульву. Жена морщилась.
— Щиплет немного.
— Ничего, потерпи, это сок в ранки попадает. Скорее всё заживёт!
А после мы купались и Таня блаженствовала.
Не говоря друг другу, мы всё же испытывали некоторое напряжение от ожидания того, что на пляже может появиться Дима. Неприятно было нам его увидеть. Но страхи оказались напрасными, видимо и ему было стыдно попадаться нам на глаза.
Вечером, когда супруга попросила меня повторить утреннее проникновение в неё рукой, на удивление, ничего не получилось – я просто не смог просунуть туда свою «лодочку»! Это меня и радовало и печалило: как же ей получить свою долю сладости! Она промолчала, и, падая спиной на постель, увлекла на себя. Вход приятно охватил кольцом, но только вход, а дальше была пустота! Я испытал некоторый испуг: мой член не самый маленький, но он висел в пустоте! Не касаясь стенок или дна! Только у самого входа я чувствовал нежное касание кольцом тела жены. Но, настоящий ужас я испытал, когда попытался подвигать своим достоинством и почувствовал то, как податливо разошёлся вход в лоно, и оно поглотило меня вместе мошонкой! Я был в полной растерянности. На Танином лице тоже, отразилась тревога:
— Я тебя совсем не чувствую, только у входа!
Молча, я скатился с супруги, не зная, что делать. И она, стараясь загладить такую неприятность, вновь, как утром, охватила ртом мой член и ласкала до тех пор, пока я вновь не разрядился в него. Таня смущалась своего нового умения, понятно, каким образом обретённого, и слегка покраснела, когда разогнулась, и снова села рядом. Она с трудом проглотила моё семя и виновато обронила:
— Такая сухость во рту! Запить бы чем-то. Нашлась бутылочка пепси-колы, которая с поезда так и лежала в сумке.
Я открыл бутылку. Едва она сделала несколько глотков, как раздался дверной звонок. На квартире мы ходили голышом, поэтому Таня сразу потянулась
День на пляже 
webmaster@3iks.ru