— Да, точно. Я всё время вспоминаю не тех мужиков, которым меня отдали до этого, а тех «жеребцов», их огромные члены в руку толщиной, как сначала было очень больно, а после так сладостно, что сознание теряла! Сашка, я сошла с ума: на второй день я уже сама их хотела! Сама впихивала в себя, и терпела боль, а после – наступал оргазм.
Не могу терпеть. Поможешь мне?
— Конечно! А как?
Жена легла на спину и вставила себе в дыру между ног обе ладони, до больших пальцев, и раскрыла огромную дыру, сочащуюся чем-то слизистым.
— Дай руку!
Я послушно протянул.
— Сожми ладонь лодочкой, большой палец в ней!
Я выполнил указание.
— А теперь суй, как можно глубже!
Я, неожиданно легко, вошёл в жаркое лоно супруги, погрузив кисть.
— Глубже!
Из-за сухости рука продвинулась с трудом, но, смазанная сочащимся из жены, постепенно вошла до середины расстояния от запястья до локтя.
— Сожми кулак. Подвигай взад – вперёд и повращай кулаком, только осторожно.
От удовольствия Таня прикрыла глаза и шумно задышала ртом.
— Там шишка такая, пальцем легонько постучи по ней.
Я выполнил, и жена завыла и аж дугой выгнулась навстречу, начала протяжно стонать. Я всё продолжал: постукивал и поглаживал. Затем снова двигал рукой, всё быстрее, пока Таня не завыла грудным голосом и не обмякла, достигнув концовки.
Едва я начал вытягивать руку, она прошептала:
— Не надо! Не вынимай! Так хорошо! Приятно.
Она лежала и молча наслаждалась ощущением покоя и заполненности, а у меня же в голове крутился вопрос, лишающий покоя, и я спросил:
— Тебе так делали?
Таня немного смутилась и помолчала, прежде, чем ответить:
— Да, в последние дни, пока те, с «конскими» отдыхали. Сделай ещё раз так!
Я повторил, и жена, отдохнув, попросила ещё. Она повторяла это слово ещё два раза, и ещё два раза я доводил жену до полузабытья от удовольствия!
Насытившись, она начала испытывать неловкость и стыд за то, каким образом муж делает ей приятное.
— Зачем они так делали?
— Не знаю. Может, чтобы снять на видео, или, чтобы босс насладился зрелищем.
Она незаметно задремала, и я осторожно извлёк предмет услады из жены, стараясь не задеть пальцами шишку зёва матки, чтобы не разбудить. Она, конечно, проснулась, но сделала вид, что не до конца, а после и в самом деле задремала.
Посмотрев на руку, вымазанную остатками спермы и слизью, я испытал отвращение, чуть не до рвоты, и выскочил смывать это непотребство.
Странно – она совершенно спокойна, будто ничего ужасного с ней не присходило! Она что, так легко приспособилась? Ей самой это понравилось? Странно. А может, женщины вообще легко приспосабливаются к членам, которыми их трахают? Боже мой! Как же хочется жрать!
На запах яичницы с любительской колбаской на кухню вышла жена. Она улыбалась, глядя на меня. Нежно, безмятежно, будто после дурного сна, ужасы которого оставила там, в прошлом. Я глянул на неё и сам расплылся в улыбке. Мне было реально хорошо! Хорошо оттого, что рядом женщина, которая меня любит, потому, что её гораздо больше волнует не то что с ней было, а то, что я - здесь, рядом с ней, не отвернулся от неё.
— Кок!
— Это на море.
— А мы где? Остров Крым, и мы - потерпевшие кораблекрушение островитяне.
— Да, уж! Будем считать, что ты при этом кораблекрушении пострадала больше моего – дикари тебя схватили и творили всякие непотребства, но тебе удалось вернуться на берег и вновь встретить меня. Посмотреть в глаза и спросить...
Таня прервала меня:
— И спросить: милый, со мной делали такие вещи, о которых стыдно тебе