себя: «Да, я, высокородная леди Иррейн, очень хотела, чтобы мной овладели в единый миг сэр Виктуар и сэр Витольд, сразу сзади и спереди. Я, пресветлая леди Иррейн, желала взять в рот срамной уд досточтимого господина Азариуса, учителя фехтования, скользнуть по нему своим язычком, ощутить его вкус. Мне, благородной леди, нравится ласкать своё прекрасное тело перед парнями, стоя нагой, я мечтаю, чтобы все знали, чтобы все видели, какими шалавами могут быть аристократки эльфийского рода».
Она просто текла.
Конечно, это не укрылось от зоркого взгляда Альдины, после чего блондинка с отстранённо-раскосыми глазами вынудила её вслух сознаться и в этом. Естественно, самым наивульгарнейшим и наибесстыднейшим образом.
«Я, прекрасная леди Иррейн, теку сейчас позорно как последняя шлюха, теку от животной похоти и нечистого вожделения к девушке, к самой обычной девушке, задающей мне самые обыкновеннейшие вопросы. Чуть ли не превыше всего я хочу сейчас, чтобы она приказала мне просунуть пальцы меж ног и удовлетворить себя грязно прямо при ней».
Альдина уже почти было приказала ей это. Ладонь Иррейн уже оказалась там по её повелению, достаточно было лишь дополнительного приказа, чтобы пальцы шмыгающей носом эльфийки отправились в танец.
Приказа, который так и не был ей отдан?
Хихикая, эта стерва, эта мучительница, эта убийца попросту обратила вспять ритуал. Открыто смеясь над плачущей рыжеволосой девчонкой, отличнейше зная, превосходно себе представляя, чем «пресветлая леди Иррейн» займётся впоследствии у себя в комнате — причём у неё не будет уже смягчающего вину оправдания «Я была во власти купирующих волю чар».
Больше они не общались.
Иррейн была слишком напугана произошедшим. Воспоминания будили жар меж её ног, но в то же время она опасалась, что иные из тайн, поведанных ею Альдине, могут стать позже достоянием всей округи даже за пределами Академии.
Кто знает, что будет тогда?
Тем не менее это оставило след в сознании девушки. Альдина ей показала сладость и стыд психологических пыток, Альдина в ней растравила многие запретные грёзы. В том числе — показала, как сладко может быть фантазировать о свершении над кем-либо действий, что успели свершить уже когда-то с тобой.
Благо что миловидной и обаятельной леди...
...вовсе не трудно вытянуть из уст благородного рыцаря Право Призыва?
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Иррейн вновь облизнула губы.
— Не смущайтесь, сэр рыцарь, — насмешливо качнула она головой. — Я ведь вам нравлюсь? Едва ли, не нравься я вам и не доверяйте вы мне, вы осмелились бы вверить мне на денёк свою возможную участь.
— Вы... обворожительны, леди Иррейн, — выдохнул сэр Андрэ. Осмелившись наконец поднять взгляд на неё, но тут же вновь уронив.
Она смежила на миг веки.
— Надо полагать, это значит «да». А как именно я вам нравлюсь, если не секрет, о благородный рыцарь? Известно ведь, что нравиться можно по-разному.
Вытянув руку к узорчатому бокалу с вином, эльфийская дева погладила зачем-то его хрустальную ножку.
— Вы бы могли, — она пригубила чуть, — показать это мне. Показать, как именно и насколько сильно я вам в данную минуту нравлюсь.
Что-то в выражении лика Андрэ едва заметно сменилось. Недоумение? Стыд?
— Л-леди Иррейн...
— Все мы знаем, — она смерила взглядом бокал, — что слова без действий мертвы. Чувства вынуждают нас к действиям, если же нет действий — то, как правило, нет и чувств. Страсть может побудить к подвигам, бессонным ночам, сочинению сонетов — или чему-то еще.
Иррейн стрельнула глазами в еле дышащего рыцаря.
— Я вас прошу, чтобы вы показали мне, к каким действиям вас склонял факт, что я вам нравлюсь.
Сама этого хотела 
webmaster@3iks.ru