более, не распространял ее. Какие у вас есть основания для моего ареста?
— Две недели назад, действуя на основании полученной информации, мы провели обыск в вашем офисе в Ньюкасле и изъяли ваш ноутбук и настольный компьютер. Мы также скопировали все системные журналы серверов вашей компании. Мы отправили ваши компьютеры в Лондон, для проверки группой криминалистов полиции. Они обнаружили более 4 000 порнографических изображений и скрытый список рассылки, содержащий контактные данные известных распространителей порнографии.
— Информация получена от кого? Я говорю вам, инспектор, если на моем компьютере есть такие вещи, я их там не размещал. Либо вы перепутали мои компьютеры с чьими-то другими, либо кто-то пытается меня подставить.
— Это ваши компьютеры, сэр, на них даже есть записи о том, что вы подписывались на детские порносайты, используя вашу личную кредитную карту. Вы проделали хорошую работу по их сокрытию. Большинство людей никогда бы их не нашли, но команда в Лондоне - лучшие из лучших. Если это есть, они найдут это, и в вашем случае, они это сделали. Не только фотографии, но и скрытый список контактов, содержащий некоторых известных педофилов.
Тут я почувствовал, как меня охватила внезапная паника. Он был смертельно серьезен, и казалось, что у меня серьезные проблемы. Я понял, что мне нужна помощь.
— Я думаю, мне нужен адвокат.
— Хорошо, сэр. — Он повернулся к констеблю. — Этот допрос прекращен, чтобы мистер Макинтайр мог найти адвоката.
Он кивнул констеблю, который выключил диктофон и вынул две кассеты. Одну кассету он отдал мне, а другую положил в пакет для улик.
— Мы оставим записывающее оборудование здесь, совершенно очевидно, что вы никуда не торопитесь. Вот моя визитка, позвоните мне, когда у вас будет адвокат. Если в течение недели от вас ничего не будет слышно, я вернусь с дежурным адвокатом, и он сможет выполнить работу.
Они встали, чтобы уйти, и впервые заговорила сержант, одарив меня взглядом, который мог бы заморозить Средиземноморье.
— Некоторые люди сказали бы, что вы уже достаточно настрадались. Но не я, я не буду счастлива, пока вы не сгниете в аду.
Все трое покинули меня, и я снова упал на кровать. Я закрыл глаза и, должно быть, проспал некоторое время. Проснувшись, я подумал, что все это мне приснилось, но беглый взгляд в шкафчик и на пол рядом с кроватью показал, что это не так. В шкафчике я увидел кассету, а на полу рядом с кроватью стоял магнитофон.
Я услышал какой-то шум в коридоре. Это была тележка с послеобеденным чаем. В палату с шумом влетела медсестра Эванс. Она задвинула магнитофон под кровать, пока подкладывала мне подушки и проверяла, смогу ли я выпить чай. Это заняло некоторое время, но, по крайней мере, теперь мы общались по имени.
— Ты выглядишь немного взволнованным, Роберт, что-то случилось?
— По правде говоря, Николя, в последнее время я не очень хорошо сплю. Я думаю, может быть, вы могли бы дать мне что-нибудь, что могло бы помочь?
— О, а я подумала, что эти полицейские тебя расстроили. Они, знаешь ли, часто расстраивают пациентов.
— Нет, это не так, просто проблемы со сном.
— Не беспокойся об этом, я поговорю с доктором и попрошу его выписать тебе что-нибудь.
Вечер тянулся, и, конечно, в восемь тридцать вечера привезли тележку с лекарствами, и медсестра дала мне две маленькие розовые таблетки, чтобы я уснул.
Я дремал, когда он вошел. Меня разбудило включение верхнего света. Прежде чем что-то сказать, он снова уселся в кресло в тени.
— Привет, мальчик Бобби. Как дела?
— Тебя это очень волнует? Разве мне не хватает забот без того,