нет, дорогая". - улыбнулся я в ответ. - "Ты единственная женщина, под которой я работаю. И я бы вряд ли назвал это работой".
Ухмылка Эш стала еще шире, и когда мы вернулись в нашу квартиру, это было соревнование, кто первый разденется. В постели она была в ударе - толкнула меня на спину и насадилась на меня почти сразу после того, как я снял штаны. Это было горячо, но в то же время напряженно, и у меня возникло ощущение, что она хочет застолбить на меня свои права. К тому времени, когда она закончила, казалось, что на моем теле не осталось ни одного сантиметра, который бы она не трогала, не целовала, не сжимала, не разминала, не трахала, не сосала и не помечала.
Следующие пару недель прошли довольно гладко, хотя потребовалось много времени - и много секса - прежде чем напряжение исчезло. Тем временем Эшли покрыла мое тело любовными отметинами до такой степени, что несколько парней в спортзале начали задавать странные, туманные вопросы. Я так и не выяснил, что они предполагали - побои или просто признаки острой анемии.
Эш никогда не заводила разговора о Кейтлин, и я старался делать то же самое. Полагаю, это стандартный ход из справочника изменщика - никогда не упоминать о "другой" женщине, но в моем случае я просто не хотел путать карты. Казалось, это сработало, и мне каким-то образом удалось уклониться от пули.
Тем временем работа шла своим привычным чередом, по крайней мере, до конца октября. Каждый год моя компания выпускает огромный отчет с описанием своих проектов по всему миру. Независимо от того, сколько бы мы не напоминали о сроках и сколько электронных писем не высылали, руководители проектов различных благотворительных организаций неизбежно ждут до последней минуты, чтобы отправить свои отчеты. А это значит, что мне и моей команде приходится неделю или две работать с раннего утра до позднего вечера, включая выходные, чтобы все успеть. Мы называем это "адской неделей".
Красочно, я знаю. Я уже говорил, что мы писатели?
У нас с Эш всё уже почти нормализовалось, когда наступила "адская неделя". В тот понедельник мой обычный восьмичасовой день превратился в 12-часовой марафон редактирования, и к тому времени, когда я вернулся домой, я чувствовал себя развалиной, державшейся только с помощью резинок и скотча. Все, о чем я мог думать, - это горячий душ и теплая постель; у меня определенно не было сил для спора с Эшли. Она набросилась на меня еще до того, как я снял пальто.
— "Где ты, блядь, был?"
— "Что...?" - Я сделал паузу, сняв один рукав. - "Ты что, не получила мои сообщения?"
— "Ты имеешь в виду ОДНО сообщение, которое ты, блядь, отправил шесть часов назад?"
Я задумался: неужели прошло шесть часов с тех пор, как я отправил сообщение с напоминанием Эшли о том, что собираюсь задержаться в офисе? Честно говоря, я не мог вспомнить. Даже в своем оцепенении я понял, что у меня есть два варианта: вступить в схватку с Эшли, которая, скорее всего, закончится тем, что я буду спать на диване, или попытаться разрядить обстановку, добраться до кровати и заснуть.
— "Так долго?" - неопределенно спросил я, закончив снимать пальто и роясь в шкафу в поисках вешалки. - "Прости. Я потерял счет времени".
Она постукивала ногой. Это было нехорошо.
— "Еще бы".
Я вздохнул.
— "Помнишь, я говорил тебе, что это адская неделя, Эш? Что моя команда собирается провести весь день, плюс еще несколько, пытаясь составить годовой отчет?"
Выпускной. Рассвет 