После этих слов Олеся уже могла дать волю страсти, она кричала, когда партнер сверху вколачивал в нее свое крупнокалиберное орудие. В комнате раздавались шлепки и густое хлюпанье выделений.
— Стоп! Стоп! – в спальню ворвался Эльдар. - Объясните ей кто-нибудь, что нельзя смотреть на камеру! Леся, мы так сегодня не закончим! Прошу тебя, не поворачивайся больше на камеру! Все, продолжаем с пятой сцены.
Режиссер больше не выходил, он встал у зашторенного окна и с серьезным видом следил за движениями дебютантки. Олеся сама приподнялась и, стоя на четвереньках, как могла выгнула спину, отчего ее широкий зад на дисплее камеры выглядел весьма выгодно. В этой позе она ощутила всю удаль партнера, Антон безжалостно вколачивал член в лоно женщины, он натягивал ее так усердно, что доставал до самых чувствительных зон, отчего его проникновение доставляло больше боли, чем наслаждения. Работа и удовольствие оказались вещами не совместимыми.
— Да, мамочка, как же мне хорошо, - приговаривал актер, - я обязательно найду себе девушку, а пока трахну тебя!
Вдруг он вытащил член, провел головкой вдоль помокревшей вульвы и приставил ее к неподготовленной тугой дырочке. Олеся вздрогнула, она ожидала спасения от режиссера, но тот не проронил ни слова. Шишковатая головка уже давила на сухой анус, грозила ворваться внутрь и растянуть неподготовленный сфинктер, когда Эльдар все-таки остановил съемку.
— Стоп, продолжаем на восьмой сцене!
Олеся уже запуталась в сценарии, заученные реплики вылетели из головы, она вопросительно взглянула и, когда партнер напомнил ей, легла на спину и уперла затылок в стенку. Только свежая непосредственность действий спасала Олесю от провала. Антон устроился на ее груди, а она с готовностью раскрыла рот навстречу торчащему члену. Молодой человек просунул залупу в женский ротик и принялся в своей грубой манере натягивать Олесину голову, не обращая внимания на страдания и надрывный кашель.
— Ну, стоп! – Голос Насти не был таким же уверенным.
Она вопросительно взглянула на Эльдара и после его согласия подсела вплотную к сношающимся:
— Олесь, ты можешь его поглубже принимать? На экране выглядит так, будто ты девочка-целочка! Пусть он тебе в самое горло пройдет, научи сыночка искусству прелюбодеяния!
Оператор дал знак готовности и продолжил съемку, а актер принялся с утроенной силой впихивать свой член глубоко в рот Олеси. Она краснела и задыхалась, но старалась не мешать партнеру и не смотреть на линзу объектива. Плоский живот молодого любовника прикасался к ее лицу, когда головка пробивалась в самую глотку, наконец, кобель замедлился и оставил во рту только половину своего органа.
— Ой, мамочка, я сейчас не выдержу-у-у-у!
Сперма хлынула в рот Олеси, теплая и вязкая она разливалась на языке и бесконтрольно стрекала в горло. Приходилось думать об одном – вытерпеть все, не закашляться и этим не испортить сцену. Олеся нарочно приоткрывала губы и выпускала излишки, как того требовал сценарий. Она даже задержала дыхание, чтобы не проглотить всю семенную жидкость и оставить побольше для финального кадра. Когда Антон слез и удалился из кадра, оператор занял его место, а камера крупным планом запечатлела лужицу сперму на ее языке и потеки на подбородке. Прозвучал финальный хлопок.
— Отлично! Снято! – Эльдар присел возле актрисы и с подбадривающим видом протянул ей салфетку. – Справилась, главное – ничего не бояться! Антон у нас, конечно, не самый чуткий парень, но ты прекрасно держалась!
Настя стояла у двери с видом прекрасно выполненной работы, будто ее советы имели решающее значение для успеха короткометражки. Режиссер вдруг потерял интерес к дебютантке, как только завладел картами памяти из всех расставленных камер. Только Олеся безразлично смотрела в пустоту,
Новые испытания 