хотелось. Эта мысль, казалось, способна вызвать тошноту, бледное лицо гримерши становилось все белее. Уступка Эльдара все-таки была ей необходима, по крайней мере, она не была связана с рвотным рефлексом.
— Ну ребята-а-а, - жалобно протянула брюнетка, но не встретив сочувствия, безнадежно опустила голову.
— Стаскивай джинсы и садись куда-нибудь, - довольный собой, командовал режиссер.
Оператор, верный своей манере, сразу начал выбирать удобную позицию, осторожно лавируя между членами труппы на кухне. Наконец, застигнутая врасплох, Ксюша начала расстегивать свои обтягивающие джинсы и камера загорелась красным огоньком. Все молчали - каждый знал, что для подобного экспромта полезнее вовсе скрыть свое присутствие и не засорять звук даже дыханием. Ксюша вынужденно расстегнула молнию, робко взглянула на оператора и, активно виляя бедрами, принялась стягивать тугие джинсы с худеньких бедер. Девушка на секунду замешкалась, потом сделала глубокий вдох и в первый раз перед камерой стащила с себя джинсы. Она осталась в одних скромных трусиках под взглядами своих коллег.
Повинуясь жесту Славы – она теперь соображала не так ясно, как обычно – Ксюша маленькими шажочками прошла к окну и уселась на широкий деревянный подоконник, она опустила глаза и замерла в ожидании неминуемого позора. Было заметно, как мелкая дрожь овладела ее телом, а на худеньких длинных руках кожа покрылась мурашками. Бедняжка, она не могла смириться с однополой лаской прямо перед камерой и в присутствии полудюжины коллег. По общему уговору такие видео не подлежали публикации и хранились режиссером исключительно для общего увеселения.
— Ну что, ты, мой сладкий зайчик, - Настя не отказывала себе в удовольствии покрасоваться перед камерой даже сейчас.
Блондинка встала в шаге от своей партнерши, прогнула спинку так, что объектив уловил ее оголившиеся ягодицы под краем сорочки, и присела перед зардевшейся Ксюшей. Лицо блондинки оказалось прямо перед промежностью, тогда Настя сложила ладони на худеньких бедрах и провела кончиком носа по увлажнившемуся пятнышку на трусиках Ксюши. Предательская сладкая дрожь пробежала по телу худышки.
— Ты хочешь, чтобы я тебе полизала? – С лукавым прищуром спросила Настя.
Несмотря на явные признаки, Ксюша отрицательно замотала головой и не подняла глаз. Даже Олеся смотрела на происходящее с особенным интересом, она подперла подбородок рукой, а ногу закинула на ногу, чтобы сдержать сочащиеся выделения. Не принимая отказа, Настя высунула язычок и самым бесцеремонным образом провела им по выделяющимся сквозь влажные трусики половым губкам. Ксюша задрожала и непроизвольно двинула разведенными коленками. Настя играла со своей неопытной партнершей, она как кошка загнала свою сладенькую добычу и наслаждалась ее неискушенностью. Злодейка проводила губами по внутренним сторонам бедер, прикусывала их белую кожу и виртуозно ласкала языком напряженные жилки у основания ног.
Вдруг она оттянула трусики в сторону, чмокнула смятые, налитые кровью края вульвы и бросила на камеру хищный взгляд. Только после этого театрального приема она окончательно припала губами к влагалищу бедняжки и за несколько секунд заставила ее вскрикнуть от глубокого наслаждения. Чтобы бедра не сжимались над головой, Настя упиралась в них вытянутыми руками и не переставала всасывать губами прозрачные от выделений половые губки. Ксюша исходилась нечеловеческим криком, она широко раскрыла рот, мотала головой и испускала вопли каждый раз, когда проворный язычок пробирался в чувствительную глубину или вращался на раскрывающемся клиторе.
- Вкусненько, - шепнула шалунья, приподняв лицо.
Настя безупречно владела своим предосудительным мастерством, она умело передавала зрителю одним только взглядом или точным словцом накал настоящей минуты.
— Как тебе название? – Вдруг режиссер шепнул на ухо Олесе, когда потерял интерес к проигравшей.
— Какое название? – Женщина была оживлена и открыта к диалогу, хоть и не хотела пропускать однополое зрелище.
Мысли молодой жены 