свой кишечник на всю длину, а пальцы вжать в промокшую от желания вульву. Даже на мониторе режиссера каждый мог заметить это страстное желание Олеси, не так ярко по сюжету должна была отреагировать мамочка на просьбу сына, но нарушать совокупление никто уже не решался. Вся группа сидела перед экраном, затаив дыхание.
— Мамочка, как же мне хорошо-о-о, - беспрерывно приговаривал Санек заученную, но все менее уместную фразу, вдавливая скользкий член, - как я давно хотел трахнуть тебя, с-с-с-с…
Актер втягивал воздух сквозь зубы и сопел совершенно натурально, отчего произносимые слова казались почти искренними. Он крепко прижал ладони сбоку ее бедер и продолжил плавно вводить испещренный венами член, прозрачная волна смазки заметно выделялась из натянутого добела сфинктера, а белокурая женская плоть в кадре мелко дрожала. Олеся не смела отвечать на возбуждающие комплименты, она уже не в силах была заниматься тряпьем, просто ухватилась обеими руками за край комода и отдалась на волю молодого мужчины. Анус все больше растягивался в кадре, тогда оператор подступил сбоку и навел объектив крупным планом. Эту же картину видели ребята на режиссерском мониторе. Перед глазами молодых людей разворачивалась чарующая картина - широкая, спелая задница зрелой женщины легко принимает внушительных размеров болт Санька. Даже Настя не имела такой популярности, какую сулила студии ж*па Олеси.
— Ой, мамочка, как же мне приятно, - не отклонялся от роли Санек, пока натягивал взрослую и очень активную женщину, - ты разрешишь трахать тебя в задницу каждый день? Я очень этого хочу!
Когда натяжение сфинктера ослабло и появилась возможность двигаться свободнее, актер начал выводить свое орудие, а в кадре податливое мускульное колечко нежно обжимало рельефную поверхность члена и слегка выпячивалось наружу. На дисплее появился край головки и движение сразу обернулось вспять - более крепким и быстрым толчком Саня вернул член в глубину прямой кишки. От неожиданности и шлепка тел Олеся вздрогнула, но не разогнула спины. Оператор знал свое дело, он обходил совокупляющихся, приближал объектив к самому анусу и даже приседал, чтобы показать, как взмокшая от пота, выбритая мошонка главного героя шлепает по неухоженному, распаленному от возбуждения влагалищу.
Движения поршня уже набрали темп, молодой мужчина медленно вытаскивал член, порой головка выскальзывала наружу, но гостеприимная дырочка с радостью принимала ее обратно. Потом Санек совершал толчок и его живот одним махом прижимался к мягким ягодицам женщины. Олеся без таких толчков уже не могла представить себе наслаждения, она уперлась обеими локтями в крышку комода и буквально обмякла, а ее партнер вынужден был то и дело поправлять задранный край платья после каждого крупного содрогания.
— Ой, мама, как же здорово трахать тебя в попу! Как же я хочу иметь тебя снова и снова!
Актер уже не мог сдержать одышки, он задыхался от восторга, казалось, он говорит именно то, что чувствует сам перед своей партнершей. Задыхалась и Олеся, она не смела больше отвечать, не смела поднимать головы и старалась до поры сдержать подступивший оргазм. Объектив приблизился к ее тяжелым грудям, вывалившимся из платья от чрезмерной подвижности. От каждого толчка они лениво подрагивали и увесисто раскачивались, а вся компания следила за происходящим на мониторе, затаив дыхание. В этой работе все были на высоте: и оператор, знающий, где ему находиться в нужный момент, и актер, и даже сама Олеся. Член в ее заднице работал как поршень, а дыхание двух любовников было неподражаемо и реалистично.
— Мама, мамочка, я сейчас кончу тебе в попу, - сдавленным голосом Санек произносил заученные фразы по мере развития сюжета.
Санек плотно прижался к заднице партнерши, его пальцы
Лесная ведьма 