Она поспешно встала, чтобы уйти. «Поступай так, как считаешь нужным, Грэм», - сказала она, но в то же время ее голос звучал расстроенно.
Он стоял, загораживая ей выход: «Мне жаль. Мне не следовало этого говорить», - извинился он. Он стоял слишком близко к ней. Слишком близко, чтобы быть рядом. Она не могла заставить себя посмотреть на него, не потому, что разозлилась из-за его слов, а потому, что знала: то, что он сказал, было правдой.
Возможно, она надеялась, что что-то произойдет. Чем больше ее воображение рисовало картины того, что они с Грейси могли бы сделать, тем больше у нее самой возникало искушения рассмотреть такой сценарий. Пару раз яркие сны о том, как они с Грэмом занимались любовью, оставляли ее на следующее утро с неисполненными желаниями. Две ее сестры были моложе и красивее ее, и она могла понять, как Грэм мог поддаться их обаянию.
Его рука приподняла ее подбородок так, что ей пришлось посмотреть на него, и в его глазах был тот же жгучий вопрос, что и в ее собственных. Казалось, прошла вечность, пока они смотрели друг на друга, не произнося ни слова, а затем, словно под действием какого-то невидимого магнетизма, их лица сблизились. Когда его губы коснулись ее губ, в животе у нее вспыхнул огонь. Его губы были мягкими и нежными. Поцелуй, который тлел, ожидая, когда его воспламенит. Чем дольше их губы были вместе, тем более страстным становился поцелуй. Их рты теперь переплетались, языки исследовали друг друга, когда возбуждение захлестнуло их обоих. Когда, наконец, они расстались и он отступил назад, Элис почувствовала, что ее трясет.
Дело было не в том, что она поцеловала своего брата, а в том, что в тот момент она знала, что готова отдаться ему. Взглянув на часы, она сказала ему: «Мне нужно идти, Грэм. Робби будет гадать, где я».
Он кивнул головой, сожалея, что она уходит, но зная, что, вероятно, это к лучшему. «Мне предложить эту идею маме?» - спросил он, получив кивок в ответ.
По дороге домой Элис была в затруднительном положении, а ее муж был лишь предлогом. Ей нужно было выбраться из дома, пока она не натворила чего-нибудь такого, от чего не было бы возврата. В то время как ее разум пытался отвергнуть эту идею, ее тело хотело его. Это было нечто большее, чем секс, которого она хотела.
На следующее утро он встал в свое обычное время, несмотря на то, что были выходные. Ему все еще было трудно оставаться в постели. Он умылся, оделся, позавтракал и сразу после десяти отправился к матери. За кофе с пирожным он поделился с ней этой идеей и удивился, когда она кивнула головой и сказала "да".
«Теперь у меня такое чувство, будто я слоняюсь по этому дому», - сказала она ему. «Твой отец не переехал бы, но это похоже на приключение, и мне будет приятно быть рядом со всеми вами. Элис ведь может приехать, не так ли?»
Грэм объяснил, что он сказал Элис, что она может приезжать, когда захочет. «Вероятно, пройдет почти двенадцать месяцев, прежде чем это произойдет, мама. Нам нужно найти место, а затем привести его в порядок, но мы все будем держать тебя в курсе того, что происходит». Он оставался у своей матери до часу дня. Его мобильный зазвонил, когда он возвращался домой к Грейси.
«Привет, говорит Грэм Макартур».
«Привет, Грэм, это Элис. Ты все еще у мамы?» Он сказал ей, что возвращается к Грейси. «Могу я встретиться с тобой там незадолго до трех?»
Катя и тайная комната. Первая находка 