– Так что давай, мой хороший, не упирайся, – продолжила увещевать супруга. – Провернём всё оперативненько. Нам надо уложиться до прихода Вики.
Она подхватила парня под мышки и вытянула его из воды. Мока, приподнявшись на коленках, не посмела ей мешать и лишь с расстроенным видом проводила уплывающего от неё мужчину.
Тем временем Маша уселась у Славы за спиной на колени и, потянув того на себя, уложила его рядом с бассейном прямо на кафельный пол. Благо последний слегка прогрелся от тёплой воды и холодным не был. Но́ги и живот девушки послужили для парня своеобразной подушкой. И это было немного необычно. Создавалось впечатление, что сексом супруга заниматься не будет, а ведь только что она сама настаивала на интиме.
Живцов хотел уж было уточнить, что́ Маша задумала, но та первой подала голос, обращаясь к цукумогами:
– Ну чё застряла там с грустной моськой? Я специально приготовила для тебя сцену действия. Давай, Мока, тащи сюда свою письку и устрой для меня знатный порно-спектакль. Ты уже проявила недавно артистический талант, и я хочу, чтобы ты снова меня потешила.
– Я-а-ай?! – не поверила своим ушам голубовласая красотка.
– Тый, – весело ответила Маша, слегка её поддразнив. – Можешь выпустить на волю весь свой мамоний пыл, – добавила она, но потом подняла указательный палец вверх и уточнила: – Только постарайся не переступать черту изнасилования. Я совсем не хочу, чтобы твой контракт со Славкой пострадал. Договорились?
Цукумогами испытала череду сменяющих друг друга чувств, отлично видимых на её лице: недоверие, изумление, восторг. Затем глаза́ её вспыхнули, как у демона, и она быстро кивнула головой.
«Боже, сейчас она пугает меня своим видом», – подумал Вячеслав, чувствуя, как эмоции его начинают наполняться адреналиновым азартом.
– Мока, сделай для нас что-нибудь мягкое, – попросил он, – чтоб не прям на полу заниматься сексом и чтобы удобнее было.
Снова кивок, и поток синей ткани, широкой лентой устремившись к парню с футкой, будто необычная вода, просочился по полу и приподнял их, превратившись в мягкий синий матрас.
– Кла-а-ассно! – пропела Маша. – Хорошо так уметь. Думаю, что всё готово теперь и можно начинать.
– А… ты? – с запинкой спросила Мока. Ей явно не терпелось начать, но она пока ещё сдерживала свои желания.
– Хи-хи! – рассмеялась брюнетка. – Какая ты заботливая, однако.
С искушающим выражением на лице она дотянулась до Славкиного члена и подняла его напряжённый ствол вверх, с удовольствием поглаживая подушечками пальцев.
– Красавчик, не правда ли? Но мне он в ближайшее время не понадобится, да и как бы я могла насладиться спектаклем, не уступив его тебе. А обо мне можешь не беспокоиться. Как только станет невтерпёж, я с удовольствием устроюсь на лице своего лакомки, так что обделённой не останусь.
– Маша, не дразни её, – попросил Вячеслав, – а то она меня растерзает.
– Хех, так я и не дразню. Это сама Мока чего-то ждёт. Наверное, как послушный фамильяр, хочет услышать приказ своего хозяина. О! Точно. Спектакль и нельзя начинать без объявления. А поскольку я тут главная зрительница, тебе, Славка, выпала почётная роль конферансье. Давай, объявляй начало первого акта. – Маша вдруг прыснула и рассмеялась. – Надо же, два разных действия, а называются одинаково, – сказала она. – Впрочем в нашем случае оба смысла будут подходящими.
Живцов глянул на жену, подняв глаза́ вверх. Он сообразил, что та имела в виду половой акт и театральный, но не смог разделить с ней веселье. Ведь роль жертвы сексуальной маньячки предстояло сыграть ему. Кроме того, до него вдруг дошло…
Мимикрия 