из магазина. В сотне метров от этого места располагался небольшой парк со скамейками, пешеходными дорожками и разного рода достопримечательностями городской культуры. Слава уже успел изучить этот уголок. Он периодически бегал там по утрам, с тех пор как переехал в новую квартиру.
Приведя Колю в парк и добравшись до скамейки в уединённом тенистом месте, молодой человек присел и жестом предложил приятелю своему садиться.
– Давай-давай. Посидим, поболтаем, – сказал он. – Рассказывай, что у тебя произошло.
– Понимаешь, она такая классная, такая милая, – простонал собеседник. – Не могу, не могу!
И он замолчал, уткнувшись лицом себе в ладони. Слава подождал несколько секунд, продолжения не последовало, и он решил паузу прервать.
– Что не можешь?
– Расстаться с ней не могу, – глухо ответил Николай.
– С Настей? – переспросил Слава. – Она отказала тебе, что ли?
– Нет. Наоборот, – вздохнул собеседник, – предложила стать её… парнем.
– Тогда зачем расставаться-то? Что-то я не понимаю твоей странной логики.
– Да, потому что не знаешь ничего.
– Так расскажи.
– Не могу.
– Вот те раз. Как же я помогу-то тебе, если ты ничего рассказывать мне не желаешь?
– Да хочу я, просто не могу. Не могу сказать, потому что… – дальше Николай продолжил шевелить губами, но ни единого звука не произнёс. – Вот видишь, – сказал он несколько секунд спустя, – не могу. Никак не могу. Вот смотри.
Он достал из кармана своего пиджака блокнот и ручку, открыл его и стал писать:
«Я не могу рассказать ничего, потому что…» – и стал выводить после этого какие-то бессмысленные завитушки и линии.
– Ничего не получается, – пробормотал он и прекратил чёркаться.
Со стороны казалось, что приятель придуривается, но Слава быстро смекнул, в чём дело. В мыслях его вдруг вновь ощутилась раздвоенность, как тогда, на скамейке перед домом, когда опьяневшая Маша держала его у себя на коленях. И чуть позже в памяти всплыло словосочетание «печать молчания».
– Ого, брат, – рассмеялся он. – Да тебя заколдовали, что ли?
– Д..да, – с заминкой ответил Николай, с удивлением глядя на друга. – А откуда ты знаешь?
– От верблюда. Так, постой, – Слава стал напряжённо к себе прислушиваться, улавливая фрагменты разрозненных знаний и пытаясь сложить из них пазл. – Мне нужно ключевое слово какое-то сказать, чтобы твоя «печать молчания» поняла, что я свой и включила меня в список доверия.
– Печать молчания?
– Да-да. Подожди, – юноша задумался на секунду и выдал: – Футанари.
– Ты знаешь?!… – опешил собеседник и разразился эмоциональной, но беззвучной речью.
– Не помогло, – констатировал Вячеслав. – Может, сто́ит более конкретно построить фразу? Давай так попробуем. Я знаю, что твоя будущая девушка Настя – футанари.
Коля ойкнул, поморщился и усиленно потёр лоб рукой, словно у него голова разболелась.
– Ай-яй-яй! – простонал он.
По телу молодого человека прошла дрожь и тут же прекратилась. Он замер, удивлённо посмотрел на собеседника и закончил фразу:
– Всё, больше не болит.
– Ну-ка попробуй рассказать что-нибудь, что раньше не получалось.
– Моя́ девушка – футанари, – признался Николай и настороженно прислушался к себе. – Ого! – сказал он. – Так ты разрушил заклинание?
– Это вряд ли, – покачал головой Слава. – Скорее всего, я вошёл в твой список доверенных лиц, которым можно открыться.
– Погоди, откуда ты всё это знаешь? Откуда знаешь, про Настю, про то, что она – футанари?
– Откуда-откуда! Оттуда! – улыбнулся юноша. – Думаешь, случайно наши с тобой девушки дружат?
– То есть… то есть Маша твоя тоже?! – удивился Николай и хохотнул.
Огурчик 