он в этой системе координат видел, как исполнителя великого предназначения – удовлетворении недовольных женщин. Очень уж Дениске нравились эти их конвульсии и судороги, когда они их недовольных превращались в благодушно счастливых. Даже грозная Дарья Ивановна, провожая его из класса, где он так удачно «воспользовался её беспомощностью», положила руку на его плечо и будто погладила, провожая. Он заметил этот жест, хоть женщина и старалась сделать все незаметно. Модой дамский угодник тонко чувствовал все летающие между людьми флюиды.
Сейчас он шел домой, летая в своих воспоминаниях и солнце светило ему одному. Он жмурился от удовольствия и предвкушений того, что будет дальше. Учительница, а не анна теперь занимала все её мысли.
— Опять двоек нахватал? – услышал Дни с голос на собой. Тётя Вера с неизменным псом стояла у скамейки и покуривала.
— Нет, конечно! С чего вы взяли?
— Да голову повесил, идешь носом дорогу пашешь!
— Вовсе нет, наоборот! Все хорошо!
— Как там на личном фронте у тебя?
— О! Отлично!
— Всё с той же девочкой встречаешься? – Вероника Михайловна спрашивал участливо как у старого знакомого.
— Да! И не только. Есть и другая. Постарше.
Тётка подавилась дымом и тяжело закашлялась:
— И когда ты только всё успеваешь, такой молодой, а уже бабник! – Сквозь кашель просипела женщина, стукая себя по груди, чтобы прокашляться.
— Да я что, я – ничего, они сами просят! – Гордо ответствовал парень.
— А ты никому не отказываешь? – с сомнением спросила тётя Вера.
— Нет. А зачем? От меня что, убудет? Мне нравится, наоборот! – Ответив, Дениска опять погрузился в свои мысли и двинул к подъезду, в то время как Вероника Михайловна провожала молодого ловеласа тяжелым пьяным взглядом.
— Постой, Дениска! А как ты относишься к пицце?! – Вдруг осенила мысль взрослую женщину.
— Хорошо, а что? – Повернулся Дениска к ней и хитро прищурился.
Барин. 