бы подмахивала ему и стонала, стараясь задрать колени повыше.
Дарья Ивановна, конечно, уже пришла в себя, но чувствуя такую желанную и сладкую наполненность не могла и не хотела сразу же открывать глаза и прерывать эту восхитительную минуту. Она даже не хотела сейчас думать, кто это в ней и почему, чем это кончиться и какие будут последствия, ей это было не важно. Она вся отдалась ощущениям и предвкушению накатывающего удовольствия. Нечто по-настоящему объемное и восхитительно твердое имело её глубоко и сильно так, как никогда и никто до этого. Именно от таком она мечтала так долго! Поэтому Дарья Ивановна зажмуривала глаза посильнее, чтобы не встречаться с действительностью, и просто качалась на волнах наслаждения.
Тут учителка задрожала ногами, заохала и спустила, схватив и остановив Денискину руку внутри пизды. Он рванул было убежать, но она крепко держала его мокрую по локоть конечность, дергаясь и охая как тюлениха на лежке.
— Боже! Нет! Денис! Как ты мог! – Дарья Ивановна в священном ужасе оттолкнула наконец руку парня, и вскочила, залившись краской с головы до пят, натягивая юбку на полные ноги.
— А что такого, надо же было вам как-то помочь? – Ответил Дениса пожимая плечами. Он искал взглядом чем бы вытереть мокрую руку. - Я просто оказал первую помощь!
— Пойдем к раковине, так же нельзя! – Бормотала учительница. Наряду с паникой от случившегося она чувствовала давно уже не испытываемое удовлетворение. Внутри неё было, наконец, хорошо и спокойно. Будто ветер затих над полем и установился штиль и благодать. Волшебный кулачок Дениски сделал с ней то, что та безуспешно пыталась совершить многие недели – затушили её пожар. - Денис, ты понимаешь, что ты сейчас сделал? Ты воспользовался беспомощным положением женщины и буквально изнасиловал её? Ты это понимаешь? – Дарья Ивановна была бы не собой, если бы тут же не начала строжиться.
— Может быть и так. Я видел, как вы покраснели, как вам было плохо и решил, что вы хотите ебаться. И помог вам. – Бесхитростно заявил ей в ответ Дениска, вытирая руки о поданное ей полотенце.
— Денис! Что за слова такие! Да как ты смеешь такое говорить при взрослых! Ну-ка извинись!
Дениска еще раз пожал плечами и извинился. Он не знал больше, что сказать, но то, как учителка приняла его действия говорили куда больше, чем все её последующие слова. Ей понравилось. И это было бесполезно отрицать. А ему понравилась её пизда. Он была большая и привлекала своим размером, глубиной, отзывчивостью. Ему понравилось насаживать на свой кулак большое тело взрослой женщины и ощущать её дрожь и желание. И теперь слушая нравоучения взвинченной от волнения учительницы он качал головой, якобы принимая всё, что она говорит, но сам думал о том, как бы повторить то, что только, что между ними случилось. Вытерпев поток обвинений и внушений, он поднял к женщине свои чистые голубые глаза и спросил вкрадчиво и смиренно:
— Дарья Ивановна, когда у нас следующее дополнительное занятие?
— Какое занятие? Ах, занятие! Я больше не буду с тобой заниматься в школе! Это недопустимо! Я посмотрю свое расписание, возможно в дальнейшем тебе придется приходить ко мне домой!
***
Ах, взять тебя и трудно, и легко…
Не брать тебя — и сладостно, и трудно…
Хочу тебя безбрежно, глубоко!
Саша мечтала о том, как будет сосать член.
Удивительно устроен человек, он будет всегда хотеть того, чем в данный момент не владеет. Яростные встречи с физиком всегда заканчивались для неё полным удовлетворением. Губы и язык Владислава Евгеньевича творили с её молодой страстной плотью настоящие чудеса. Она
Осенняя ночь 