«Сладкий, такой сладкий! Даже членик сладкий! Весь как зефир! Боже, помоги!» - Стонала Вероника Михайловна от захватившего её восторга от члена Дениса. Она обсасывала его как леденец, перекатывала во рту яички, жадно наглаживая при этом его ноги и живот горячей ладонью. Всё, всё это было восхитительно молодым, ароматным и пьянящие желанным! Колени Вероники сами собой терлись друг о дружку, замешивая в лохматке новую порцию наслаждения. Она могла бы умереть от умиления с этим члеником во рту! Такой он был нежный и сладкий.
Дениска вытянулся в струнку, сжал и подобрал ручки. Носки вытянулись по вдоль, и из его отростка в жадный рот женщины потекла долгожданная влага. Та чмокала и чавкала, и даже застонала в нестерпимом умилении. Пихнула руку себе и тоже задергалась, вновь кончив от этого волшебного парнишки рядом не выпуская член из рта. Она сегодня была на седьмом небе.
Они опять поменялись местами. Денис вернулся к её грудям, перекатывая их в руках и лова сосок губами. Низ живота у женщины снова застонал в сладкой истоме, будто не кончил уже дважды только что. Ручонка парня заползла по большому животу, через заросший лобок к горячему болоту между ног. Пальцы ловко нашли вход и заняли его… всей пятернёй?!
— Да! Ё-ё-ё-ё-ш... Ах!
Дениска заправил в широкое влагалище женщины всю руку, он реально оценивал свой размер и понимал, что нужно взрослой женщине. Даже Аньке он был маловат, а тут…
Вероника пораженно стонала всё громче, подаваясь тазом навстречу трахающей её руке. Денис оставил грудь, соски на которой теперь собрались сухими ягодами и топорщились на вялой коже, и присел у ног женщины. Его белая рука входила почти по локоть в тёмные волосатые складки Вероники, облегающие его локоть по краям. Влага сочилась вокруг, через пальцы, собиралась ручейком в промежности, текла между мощных ягодиц, образуя пятно на простыне. Он сжал кулак и запихал его внутрь пока не почувствовал в глубине женщины плотное мясистое образование – матку. Вероника "ихнула" утробно, даже приподнялась на локтях и мучительно яростно затряслась коленями и животом.
— Аа-а-а-а! О, боже мой! Боже Мой! А-а-а-а! Господи, прости! А-а-а-а! - Она пыталась что-то сказать, но вытянутые руки описывали круги, хватаясь за воздух.
Внутри женщины Дениска ощущал вихрь сокращений стенок и спазмов, и он довольно утирал пот со
Приезд в имение 