откинув руки, свисая со спинки, потом сползла за диван, не без удовольствия грохнувшись на пол, вытянулась, наслаждаясь прохладой пола, легла на бок, обнажив красивый силуэт бёдер, в расслабленном блаженстве, слыша в голове бархатистый голос желанной партнёрши.
— Омар, сегодня говорила с Питером. Меня там ждут. Надо завершить переговоры, выстроить там отношения, и надо груз принимать, готовить там всё. Через пару недель придёт груз. Давай поговорим о деньгах, твоей доле во всём этом, ну и о функционале. Я просила тебя подумать об этом, помнишь ? Одно дело инвестор, другое дело, это крыша на критические моменты, сопровождение сделок, их безопасности.
— Конечно помню, Окси, о чём речь, малышка! За тебя орды моих братьев-моджахедов кончат кого угодно и где угодно. Мы мусульмане, и мы ничего не боимся по нашей вере. У нас брат за брата... А ты моя женщина! Ты, это моё дело, мой проект, моя собственность, моя кровь, мать моего ребёнка. Ты в моей семье! За тебя, я и мои люди, убьют любого.
Оксана оторопев слушала Омара, признаваясь себе, что не ожидала такого ответа, но понимая, что имея дело с Омаром и связав себя узами ребёнка с этим человеком, уже не может вольно трактовать их отношения. Это не расхлябанная Россия, со своей субтильной, всепрощенческой верой и деформированными, кривозеркальными понятиями, беззаконием нравственным и юридическим. С этими людьми понятия выше закона, а сами законы и их понятия подчинены одной Книге. И всё остальное не имеет значения. В этом их сила, и она прекрасно это понимала раньше, понимая, откуда у этого человека столько уверенности в себе по-жизни, и истоки его внутренней свободы. Для него судья живёт на небесах, а не в каком-то суде, и ебать он хотел всё, что противоречит его Книге. Ведь они, мусульмане, все едины, и у них один судья, Аллах!
— Да, Окси, что касается денег, то мы договорились. Это твоё дело. Моя доля невелика, 4% от оптовой стоимости товара. Так, чтоб наши отношения были прозрачны. Твои доходы меня не волнуют. Сразу говорю, что озвученные тобой 12-15% отчислений в России, должны быть уменьшены на эту сумму и включены в неё. Крыша у тебя моя, а не питерская. Можешь так и передать своим партнёрам. Они имеют право на 8-11%. По-другому не будет. Если там кто-то будет против, мы доходчиво объясним всем. Поняла? Я знаю, ты умеешь не гнуться. Так вот прямо и заяви, что лимит обложения, включая мои интересы в этом деле, составляет не более 15%. Иначе будем решать по-другому. Я ясно выразился? Эти правила навсегда, и сумма обложения твоего дела может только уменьшаться. Это я тебе не крышу к голове гвоздём прибиваю, а это правило для дальнейшего процветания моей семьи и будущего моего ребёнка. И ты будешь ему следовать. Ты, его мать, сделала много, а я отец ребёнка, гарант правил в этом бизнесе. Придёт время, и дети наши примут это дело. Вот и ответ на твой вопрос. Поняла?!
— Поняла, - тихо ответила Оксана, поражённая таким подходом к криминальному бизнесу и делам. Для неё это был ожидаемый, но лёгкий и приятный шок.
— Омар, позволь, но мы не муж и жена, и у меня могут быть свои планы на жизнь...
— Это так. Ты вольна делать что хочешь, что не повредит нашему ребёнку. Но запомни, начатое дело, ты передашь нашему сыну. У нас будет сын. От таких, как мы не рождаются девочки. Я же не накрываю деньги все. Они твои за вычетом того, что я озвучил. Но дело это
Клуб "У фламинго" 