не так; мы были настолько эмоционально истощены предыдущим событием, что свернулись калачиком в объятиях друг друга и быстро заснули.
Проснулся я рано утром; и понятия не имею, как это удалось Эли. После страсти предыдущей ночи я выглядел и чувствовал себя так, словно меня притащила кошка. Она же, напротив, выглядела безмятежной; светилась внутренним светом. Лежала на спине, положив руку на мой торс. Ее длинные черные волосы рассыпались по подушке, обрамляя довольную улыбку, озарявшую ее черты. Ее тело томно вытянулось рядом со мной, простыня запуталась вокруг ее длинных гибких ног. Единственным реальным свидетельством наших занятий любовью был куст черных вьющихся волос на вершине этих ног, покрытый полосками засохшей спермы.
Мне удалось вылезти из постели, не разбудив ее, и облегчив давление на мой бедный мочевой пузырь.
Золотистый свет раннего утра из открытых окон падал на лежащую на кровати женщину. На столе лежала моя камера, и я успел сделать несколько снимков, прежде чем Эли открыла глаза.
– Если закончил играться, – пробормотала она, – то должен вернуться сюда и трахнуть меня еще раз.
Мое тело непроизвольно сказало ей «да», но я колебался. Я присел на край кровати.
– Эли, любимая, мне страшно, – сказал я ей.
Она села и скользнула за меня, ее руки обхватили меня.
– Почему, любимый?
– Не знаю, смогу ли выдержать, если ты опять меня отвергнешь, – сказал я.
– Я никогда не хотела причинить тебе боль, Бен, – сказала Эли и поцеловала меня в шею. – Знаю, что совершила большую ошибку, но не собираюсь ее повторять. Если бы ты подождал меня еще немного, я бы пришла в себя, и этого могло бы не случиться.
– Так мы просто начнем все с чистого листа, забудем последние тринадцать лет, ты этого хочешь?
– Да, пожалуйста, – сказала она. – Бен, я была верна тебе почти все эти годы, и была бы верна все годы, если бы эти ублюдки мне не солгали.
– Понимаю, я тоже не был ангелом, Эли.
Она потянула меня назад, чтобы я лег рядом с ней, и ее пальцы проследили путь по моей груди. Она прошептала:
– Не знаю, говорила ли об этом, но я тебя люблю.
Я поцеловал ее, и она жадно поцеловала меня в ответ.
– Я тоже тебя люблю, – вынужден был признать я.
– Значит, мы снова пара?
– Да, – согласился я.
Эли завизжала как подросток, и прыгнула на меня сверху, потираясь об меня своим обнаженным телом. Она застонала, когда мой член окреп и напрягся, скользнул между ее ног и потерся о губы ее киски.
– Господи, – простонал я.
Она приподнялась на коленях, глядя на меня с желанием и потребностью. В нашем соединении не было ничего утонченного. Эли схватила мой член и провела головкой между губами своей киски. Она опустилась вниз, обхватив меня и покачивая бедрами. Поддерживала себя руками, опираясь на мои плечи, раскачиваясь и прижимаясь своим тазом к моему.
Она задыхалась, почти моля об оргазме. Я довел ее крик до предела, ущипнув твердые соски. Она опять задрожала, выкрикивая мое имя, а ее киска сжала мой пульсирующий член. Она упала вперед, и я сделал последние несколько толчков, получая удовольствие от ее тела, кончив с криком удовлетворения...
Эли хныкала, извивалась, чтобы удобнее устроиться на мне, счастливо улыбалась, целовала и шептала мне в шею:
– Я люблю тебя, Бен.
***
В субботу днем мы вчетвером прошли небольшое расстояние до дома Пита. Для Эли это было необычным событием. Поход на вечеринку для нее обычно означал нарядную одежду, лимузин и массу охраны.
После долгих споров Эли, наконец-то, решила надеть бледно-желтый сарафан, струившийся при ходьбе
Отдых у бабушки или мои деревенские приключения. 