вывела ее к реке. Тут она спешилась, ослабила подпругу, закинула повод на спину лошади, придавив его стременами к седлу и, шлепнув по крупу животное, отправила его пастись.
Весь берег порос осокой и камышами, к воде вел лишь узкий проход. На траве у берега лежала коса, поясная сумка и полосатые порты. Снова в глазах возник образ могучей спины, и тут словно дьявол вселился в Дашеньку. Она улеглась на траву, приподняв подол платья чуть выше колен, и прикрыла веки, оставив лишь узкие щелочки. Высоко в небе кружил сокол, выискивая добычу, легкий ветер слегка колыхал осоку, невдалеке лошадь похрумкивала сочной травой.
С берега послышался плеск, видимо, косец выходил из воды. Раздвинулись камыши, из них показался совершенно голый человек. Увидев Дашеньку, он оторопел, загородил срам руками. Дашенька открыла глаза.
— Не бойся, подойди сюда! — велела она.
Мужик сделал два робких шага.
— Убери руки. Открой!
Помедлив, мужик отстранил ладони. Зрелище для Дашеньки оказалось завораживающим. Она практически никогда не видела хозяйство своего мужа, да там, откровенно говоря, и смотреть-то было не на что. Здесь же... Даже в ненапряженном виде чувствовалась мощь и неукротимая звериная сила. Тут ветер приподнял подол платья Дашеньки, обнажив ее черный треугольник под животом. Крестьянин невольно посмотрел на него. От этого зрелища его уд пришел в движение. Сначала напрягся, увеличиваясь в толщину и длину, после чего потянулся кверху. Мужик снова хотел прикрыться от стыда ладонями, но Дашенька строго сказала:
— Не закрывай! — после чего провела средним пальцем по своей обнаженной промежности. — Тебе нравится?
Мужик ничего не мог сказать, только кивнул.
— Ты хочешь?
Он ничего не ответил, однако уд, блестя на солнце пунцовой головкой, подрагивал и все сильнее тянулся вверх, словно говоря: «Да, хочу!»
— Иди сюда! — Дашенька шире развела ноги.
Косец опустился на нее. Возбуждение Дашеньки было уже велико, влага сочилась из нее ручьем. От ее крика конь встрепенулся, поднял голову, навострил уши. Но тут же успокоился, снова принялся щипать траву. Дашенька стонала от блаженства. Горячее дыхание мужика обжигало шею, плечо щекотала борода, но она не замечала этого. «Оглобля» — почему-то промелькнуло в голове. В ней двигалась оглобля. Туда-сюда, туда-сюда. О боже, как это волшебно! Она смотрела на сокола, парящего в небе, и ей казалось, что она парит там вместе с ним. А оглобля все двигалась, чаще, глубже, неутомимо. Его живот прижимался к ее животу, тоже двигался..., но чего-то не хватало, надо еще что-то... Естество само подсказало — она просунула свою руку между их животами, нащупывая сикель. Снова крик. Но уже не от боли, от блаженства, спазмы сдавили гуляющую в ней «оглоблю», Дашенька почувствовала, как, пульсируя, ее наполняет живительная жидкость, готовая словно разорвать ее своим напором.
Мужик поднялся, отводя глаза, будто бы стыдясь содеянного. Дашенька одернула платье и протянула руку, чтобы он помог ей встать. Поднявшись на ноги, она сжала в кулаке мужской инструмент косца.
— Молодец! — словно обращаясь к нему, а не к мужику, сказал она. — Сокол ты мой!
Дашенька подошла к коню, подтянула подпругу. Сунув ногу в стремя, забралась в седло. Не оборачиваясь, поскакала прочь. Мужик все еще стоял голый, теребя бороду, удивленно смотря ей вслед...
Евгений О (часть 2) 
webmaster@3iks.ru