Девушка, которую я теперь знал как "Мерси", нажала на значок отключения и засунула телефон в задний карман.
Я провел ее через ворота, оглянувшись на стол для пикника, где я разговаривал с Фэй. Ее там не было, и я не мог найти ее быстрым взглядом, в толпе людей за двумя столами. Да я и не искал. Я был занят тем, что мысленно задвинул Фэй обратно за дверь с надписью "Не открывать! Никогда больше!".
— Мерси... ты всегда так разговариваешь со своей матерью? — непринужденно ухмыльнулся я.
Я отпер широкие ворота и открыл их.
— Это была не моя мать! — отмахнулась она. — Это была моя соседка по комнате, Стефани, — объяснила она, — но иногда, она ведет себя так же, как моя мама!
— Ну... просто показывает, что ей не все равно, — прокомментировал я, защелкивая ворота после того, как она прошла.
— Она называет меня Мерси... потому что она слышала, как моя настоящая мама, назвала меня так однажды... это вроде как, сокращение от "Мерседес", — сказала она мне.
Я размышлял о замене имен, пока мы шли к пассажирской двери старого отремонтированного самолета Cessna 172.
— Мерседес..., — медленно сказал я, наслаждаясь каждым слогом, когда она забралась на пассажирское сиденье.
— Ты не возражаешь, если я буду называть тебя "Мерседес" вместо "Мерси"? Это красивое имя... и другое - вроде как экзотическое - и оно тебе подходит, — прокомментировал я, закрывая за ней дверь кабины и тщательно закрепляя ее.
Я очень внимательно посмотрел, не возражает ли она против того, чтобы я называл ее полным именем, но она не протестовала, так что, думаю, все прошло нормально.
Я снял колодки с левого колеса, бросил их в багажное отделение и закрыл дверь на защелку, после чего забрался на свое место. Я передал ей гарнитуру с пассажирской стороны и настроил ее только на переговорное устройство, завел двигатель и дал ему поработать на холостом ходу несколько минут, пока настраивал свою гарнитуру и проверял переговорное устройство, переговариваясь с ней.
Я отъехал от забора, огороженного колючей проволокой, на огромных шинах трехколесного шасси, направил старушку по ветру и разогнался по прерии. Мы мгновенно поднялись в воздух - отзывчивость "Цессны" была одной из причин, по которым я любил старушку - и заложил широкий круг справа.
Мгновение спустя, мы снова оказались над рестораном Джесси и толпой яппи, с которыми приехали Мерседес и Фэй. Молодая черноволосая красавица, безумно махала им с правого сиденья. Я затянул крен и сделал круг над ними, чтобы они могли хорошо видеть Мерседес и махать ей в ответ.
Я вышел из круга и в течение минуты выпрямлялся, держа курс на юг. Затем я снова набрал высоту и пролетел над "Джесси". Я несколько раз качнул крыльями, чтобы попрощаться, а затем начал постепенно набирать высоту. Я выбрал курс, который должен был привести нас на ранчо, оставленное папой и мамой. Мы будем там через двадцать минут, плюс-минус. Я выровнялся, когда мы набрали достаточную высоту, чтобы не подвергаться реальной опасности столкновения с птицами, но не настолько высоко, чтобы появиться на радарах диспетчеров.
Пока мы летели, мы разговаривали.
— Итак, — сказал я, — если вы не против, мисс Мерседес, ты первая латинка, которую я встретил с голубыми глазами, без обид.
Она бросила на меня быстрый взгляд.
— Ну... во-первых, я не латинка... и не испанка тоже, умник! — игриво заметила она, быстро нахмурившись.
— Прошу прощения, — взглянул я на нее. — Я не хотел обидеть.
На мгновение она посмотрела на меня с недоверием, а затем с ухмылкой
Вирт 