преступления. Бёдра моей партнёрши следуют за движениями моих бёдер, доводя меня до исступления, до желания ебать Людмилу Ивановну грубо, жёстко, до кровавых соплёй, хочется быть жеребцом с пенисом такой длины, чтобы пронзить её насквозь и почувствовать, как его головка выныривает из её рта в мой собственный рот... Я уже и сам дышу как запаленный конь, и не сдерживая чувств, шепчу в её ухо:
— Как... Хорошо...
Поражаюсь, как необычно звучит мой голос, как будто это говорю не я, а кто-то другой, и в его голосе желание, восторг, признание... Ладони растроганной тёщи ложатся на мои ягодицы, сжимают их, задают темп сладостного качания вошедших в любовный клинч тел. Тяжко поскрипывает ортопедический матрац, приминаемый моими коленями и тяжёлым задом Людмилы Ивановны под аккомпанемент тяжёлого и напряжённого дыхания наших ртов, приглушённых оханий и стонов. Мы вынуждены издавать свои протяжные "кхааа" и "ой... ой" шёпотом, чтобы не разбудить спящую Лану. О, какая это возбуждающая конспирация совокупляющихся подпольщиков! И только пожалуй, стонущий под нами матрац бесстыдно выдаёт нас... Вот так же наверное, шифровались моя тёща с тестем, когда занимались любовью глухой ночью тайком, чтобы не разбудить вот так же посапывающую в кроватке дочь...
А наш тайный любовный акт продолжается. Ритмичные шумы, движения, шлепки потных разгорячённых тел.
— Ой... Серёженька... Ой!.. Ой!.. Ой!..
— Оохмм, мама... Я ебу вас...
— Да, сынок... Еби!.. Заеби меня, сына!..
— Жаль, что... Василий Петрович... Не видит.. Как мы... Сношаемся... Людмила... Ивановна?..
— Мхмм... Мхмм... Мхмм...
— Вы... Бесстыдница... Вы ставите... Рога... Своему мужу... И дочери...
— Да... Оохмм... Я блядь... Я ради семьи... Скажи, что... Я блядь!..
— Ты блядь, Людка!.. Видел бы тебя тесть... Как ты... Подмахиваешь зятю... Ну?..
— Я блядь... Еби меня, сынок... Я блядина...
— Сынок, да?.. А ты... Бы и с сыном так... Хотела?.. А?.. Хмм... Скажи!..
— Серёжа!!..
— Да... Хотела бы... Называй меня... Как сына...
— Серёжа... Что ты...
— Тоша... Ты его Тошей... Зовёшь... Ну?.. Представь, что это... Вы с Тошкой... Ебётесь...
— Нет!.. Сынок... Тоша...
— Мама...
— Тошенька...
— Блядь... О, блядь!..
О, это дьявольское искушение волнующей картины инцеста, оно доводит лежащую подо мной тёщу в состояние предоргазменного трепета! Закрыв глаза, она вызывает чувственные картины немыслимого разврата. Её руки ощупывают мои плечи, спину, бёдра, ягодицы... Она представляет лежащего на ней сына Тошу.
— Мама... Охмм... Мама... Я хочу... Я хочу тебя... - шепчу я страстно, жарко, и мой горячий поршень достаёт до самого её сердца.
— Я хочу в тебя... В тебя кончить... Мама... Можно?.. Можно мне?..
— Да, сынок... Да, Тошенька! Войди в меня глубже!..
Людмила Ивановна задирает высоко ноги, обнимая ими мою поясницу.
— Ты родишь мне... Сестричку... Красивую... Уммхх...
Горящая головка моего члена подминает её матку, и я чувствую, как она пульсирует, раскрываясь, обхватывая мой член и раскрываясь невстречу ему.
— Тошенька!.. Ох!.. Оймм!..
— Ойб... Ойб... ляаадь! Аааааа!!..
Член испускает горячую липкую струю в жадный раскрытый зев матки, распятой моим пульсирующим стержнем, я заполняю её матку своей спермой до отказа. Мои бёдра напряжены в капкане сильных ног, я вошёл до отказа, мой член без устали качает семенную жидкость как форсунка, тело Людмилы Ивановны пружинит подо мной. Финальный оргазм совокупления накрыл меня, и я бы не остановился даже под страхом смерти, даже если бы нас увидела Лана, или свёкор, или ещё кто-нибудь.
— О, блядь!.. Сука... Ебаться в рот...
Не в силах двигать бёдрами в плену ног тёщи, я лишь извивался как змея, и кончал, кончал, кончал...
Наконец, я замер без сил, и её ноги отпустили меня. В изнеможении лёжа на ней, я наконец смог перевести дух. Грудь Людмилы Ивановны вздымалась
Буря, дождь и дача 9. Светкины сны 
webmaster@3iks.ru