оно упало... Прямо на её спину. И я шагнул, чтобы подхватить его, чтобы просто исправить свою неловкость, но промахнулся, и оно упало на пол. А я вместо полотенца, прикоснулся к спине своей тёщи. Она... Она была такая тёплая, податливая, мягкая. А далее - уверен, это было не случайно - вязкая, соблазнительная теплота её зада прижалась к моим бёдрам. Так неожиданно, что я потерял равновесие и крепко ухватился за её талию... Пожалуй, нет, за верхнюю часть её бёдер. Это было случайно, это было не осмысленно, но когда мой сжатый как пружина член прижался к её тёплым податливым ягодицам, я невольно застыл, не в силах оторваться от этой требовательной притягательности женской плоти, столь долгое время мне недоступной. Я прижимался к ней, мои руки заскользили по мягкой гладкой поверхности ткани, ощущая, а на самом деле ощупывая под нею соблазнительное тело... Людмила Ивановна же, как ни в чём ни бывало, продолжала жамкать в ванне бельё.
Внезапно меня словно обжёг страх и одновременно стыд от всей этой двусмысленности происходящего. А Людмила Ивановна, она ведь ведёт себя так, как будто ничего не происходит, просто потому, что признать, что её лапает собственный зять, прижимаясь к ней и кайфуя, было бы немыслимым. Вы же понимаете...
— Да-да. Ну, и что?
Я немедленно отстранился, поднял полотенце, швырнул его на корзину с бельём и собирался выскочить из ванной, как вдруг Людмила Ивановна произнесла таким обыденным и таким ласковым голосом:
— Серёжа, ты ведь уже начал!
Я застыл на месте, не веря своим ушам.
— Продолжай...
Я стоял в напряжённой тишине, глядя на Людмилу Ивановну с лопающимися от напора пениса трусами. Тёща выжимала в ванне какую-то вещь.
— Главное, - тихо продолжала она задушевным голосом - Чтобы ты не уходил из семьи, не ходил налево от Ланы... Чтобы всё было в семье...
Она говорила, не оглядываясь на меня. А дальше... У меня встаёт, когда я в поминаю об этом...
Я смотрел на её голые ноги, на её зад. Видел, как мощные круглые ягодицы распирают тонкую, готовую порвать ткань её белых трусов. Через тонкую ткань я видел тёмную расщелину меж её мерцающих ягодиц... Эта тьма крала мой разум... Уже не владея собой, я подскочил к ней, и я гладил, я гладил её пышные ягодицы через тёплую натянутость деликатной материи. Мой член уже причинял мне напряжённую боль, и я освободил его, и он прижался к этим восхитительным трусикам на этой восхитительной попе. О, это ощущение гладкости от моего члена и мошонки, зудящей от долгого ожидания! Гладкая распяленная ягодицами ткань под моими руками сменялась ощущением гладкой женской кожи полных бёдер. Я гладил руками, я гладил своим воспалённым членом, я прижимался яйцами, и я хотел большего! И вот её трусы сорваны до середины бёдер, и её голова опущена между рук, и я слышу, как она выдыхает через нос, и её дыхание учащается. Она раздвигает ноги, сама, чтобы пропустить мой налитый кровью член, который она сжимает своими бёдрами, а её пальцы встречают его там большой щепотью, ощупывают, ласкают истекающую смазкой головку...
— Блядь! - повторяет и повторяет мой собеседник - Блядь!.. Блядь!.. - и он уже не стесняясь гоняет в штанине свой пенис.
А я уже, не в силах сдержаться, трахаю и трахаю сладость этой скользкой ловкой щепоти. У
Мажорка и колхозница (Части 1 - 2) 
webmaster@3iks.ru