– Я пойду на консультацию, но сейчас мне нужно держаться подальше от тебя, – сказал я и вышел из спальни.
Когда я уходил, она заплакала.
– Так что, в бюро по трудоустройству юридического колледжа сказали, что я должна просить 25 долларов в час, – сказала Ребекка Флинн. Она была последней претенденткой на вакансию летнего стажера, которую я разместил в юридическом колледже. И была единственной, кого стоило рассматривать.
Ребекка была местной, но училась в Корнеле. Не теряя времени, она рассказала мне, что была включена в юридический обзор и получила предложение о летней работе в известной манхэттенской фирме. Ее планы на летнюю стажировку в большом городе нарушили обстоятельства. У ее отца случился сердечный приступ, и Ребекка предпочла своей карьере отца. Мне это понравилось, а также то, что она – из семьи среднего класса. Ей нужен был летний заработок, чтобы финансировать последний год обучения в юридическом колледже.
С момента моего назначения специальным прокурором прошло три месяца. Работу по поиску и определению целей выполняла Тара. Я же, напротив, в основном занимался разбором оставшихся дел. Мне нужно было освободить себя для того, что предстояло. Теперь я был готов к следующим шагам.
Двадцать пять в час – вот что просили колледжи для летних стажеров. Я не был уверен в мотивации этого. Никто, кроме крупных фирм, не мог платить такую зарплату, и лишь немногие фирмы любого размера нанимали сотрудников. Средний одиночка, каким я и являюсь, будет работать шестьдесят часов в неделю, пятьдесят недель в году, чтобы заработать шестьдесят тысяч долларов. Посчитайте сами... шестьдесят тысяч делим на три тысячи часов и получаем двадцать долларов в час. Стажеры второго года работы хотели получать больше, чем хозяевам.
– Я предлагаю 17, 50 долларов в час, – сказал я.
– О, – разочарованно сказала она.
– Но предложу вам сделку. Двадцать пять за каждый оплачиваемый час и пятнадцать за все не оплачиваемые.
Она весело посмотрела на меня, как будто я пытался ее обмануть. По ее мнению, все часы являются оплачиваемыми. О, наивность молодости. Однако в данном случае мой трюк был спланирован так, чтобы обогатить нас обоих. Я намеревался выставлять штату счет за ее услуги по 125 долларов в час, получая по сто долларов каждый раз, когда она записывала в счет оплачиваемый час. В этом и заключалась прелесть того, что моим клиентом был губернатор.
Обратная сторона этой ситуации заключалась в том, что губернатор был клиентом... или, в частности, мисс Уилсон. Я уже три месяца работал специальным прокурором, а она сидела у меня на хвосте с конца первой недели.
Губернатор хотел бы получить отчет о проделанной работе, – написала мне мисс Уилсон.
Я только начал работать, а она уже хочет результатов.
Простите, независимый прокурор. Сделаю отчет в конце, – ответил я.
На следующий день она позвонила.
– Губернатор хотел бы получать ежемесячные счета, – сказала она.
– Обычное – через шестьдесят-девяносто дней, – ответил я.
– Нет, если назначающий орган решит, что необходимы ежемесячные счета, – сказала Кэрри Уилсон своим самым авторитетным голосом.
Я подозревал, что кто-то из старших, более опытных сотрудников сообщил ей, как следить за тем, что я делаю. Чтобы получить оплату, мои счета должны были показывать обычную и необходимую деятельность и, более того, быть достаточно подробными, чтобы раскрыть, чем я занималась.
Более того, при желании она могла поставить под сомнение каждую запись и потребовать объяснения, для чего это было нужно. Другими словами, она могла отслеживать каждый мой шаг через выставление счетов.
Свадьба моего брата. 
webmaster@3iks.ru