раза в неделю, то теперь это была каждая ночь и два раза в день, если наши выходные совпадали. Но любви больше не было. У меня было четкое ощущение, что мы только и делаем, что трахаемся. Мы возбуждали друг друга, как будто у Симоны была какая-то навязчивая тяга, требовавшая удовлетворения каждую ночь. Жена, которую я знал, исчезла, ее заменил суррогат с избытком секса.
***
Мое утро начиналось без четверти шесть. Встав, приняв душ и побрившись, я разбудил девочек. Они были хорошими маленькими солдатиками и сами отправились в ванную, пока я одевался. Когда я был готов к началу дня, я помог одеться девочкам. Это была рутина, которую за последний год мы довели до совершенства. Завтрак был съеден, обед приготовлен.
Мы направлялись в гараж. Я отвез девочек в школу, а затем отправился в магистратский суд. Так проходило большинство дней, но по пятницам все было раньше, потому что перед пятничным магистратским судом мне требовалось проконсультироваться с помощником окружного прокурора. Официально судья заступал на скамью в 9:30, но редко усаживался раньше 10:00, и то только если помощник окружного прокурора была готова. Она приходила в восемь, чтобы начать заключать сделки, которые со скамьи благословлял судья.
Симона появилась в халате как раз в тот момент, когда мы с девочками выходили.
– Поцелуйте маму на прощание, – сказал я.
– Пока, мама, – сказали они, поцеловав маму в щеку.
– А как насчет поцелуя от моего мужа? – спросила Симона, когда я уже почти вышел за дверь.
Я повернулся и коротко поцеловал ее в губы.
– Сегодня вечером я буду не слишком поздно, – сказала она.
Я оставил Симону, зная, что перед работой она пробежит три мили. Еще одна перемена после ее африканского путешествия. Прежняя Симона занималась пилатесом и йогой, а новая женщина каждый рабочий день пробегала по утрам три мили и пять миль в выходные дни. Думаю, она была в лучшей форме за всю свою жизнь, и, конечно, выглядела великолепно. Все это, казалось, только увеличивало дистанцию между нами.
В магистратском суде помощник прокурора сидел в крошечной комнате в стороне. Там было достаточно места для небольшого столика, за которым сидела симпатичная молодая женщина – помощник прокурора. Был один свободный стул для адвоката защиты. Мои коллеги из низшего звена уголовной адвокатуры выстроились в зале. Я знал их всех, но не очень хорошо. Мы были дружной, веселой компанией.
Мои коллеги по уголовной защите не обращали внимания на мою несколько сомнительную репутацию. Трудно сохранить руки чистыми, когда представляешь интересы тех, кто работает на грязной стороне улицы. Энергично представлять своего клиента иногда означает нарушать правила. Возможно, я повлиял на нескольких свидетелей. Говорил клиенту избавиться от некоторых улик, до того как полиция додумается их изъять. Я был хорошим адвокатом, но не всегда хорошим гражданином.
Когда, наконец, подошла моя очередь спорить с помощником прокурора, я подготовил свои аргументы. У меня было пять дел. Все они возникли из-за того, что вечером в предыдущую пятницу полиция следила за местным баром. Владельцу бара не нравилось, что местные полицейские следят за его посетителями, особенно потому, что не было произведено ни одного ареста за вождение в нетрезвом виде. У каждого водителя, остановленного после выхода из его заведения, уровень алкоголя был ниже допустимого. Тем не менее, было выписано пять штрафов за нарушение общественного порядка и вождение в нетрезвом виде.
Прежде чем я успел открыть рот, помощник прокурора протянула мне свой лист с диспозицией обвинения.
– ОРН, – сказала она, имея в виду обозначение Отказ от рассмотрения нарушения.
Горный Алтай. День первый 
webmaster@3iks.ru