было немного. Преступник умер на месте преступления, и уже поползли слухи, что это - месть банды байкеров-наркоторговцев окружному прокурору-крестоносцу, но Брант в это не поверил. Кто бы это ни сделал, он знал, где будет находиться Салливан и в какое время.
Отлученная жена Салливана явилась в больницу вся в слезах и раскаянии. Брант не повелся и на это. Если она так сильно любила этого человека, почему трахалась за его спиной? В этот момент вошел губернатор со своими помощниками Кэрри Уилсон и Тони Греко. Пока губернатор шел утешать убитую горем жену, Греко подошел к Бранту, чтобы спросить о состоянии Салливана.
— Не знаете, как он себя чувствует? - спросил Греко.
— Он в критическом состоянии, но говорят, что по прогнозу он будет жить, - ответил Брандт.
Греко воспринял эту новость очень мрачно, но когда сообщил губернатору, тот был очень воодушевлен:
— Мы должны быть благодарны за то, что наш Пэт выжил, - сказал губернатор, сжимая руку Лауры.
***
В день выборов в Сиракузах проходило слушание по поводу отсрочки довольно обычного взыскания долга. Федеральные суды заседали, но не очень загружены из-за выборов. Джимми О'Рейли представлял интересы домовладельцев, а какую-то безликую фирму с Лонг-Айленда представлял паренек, работавший за суточные. Семьдесят пять баксов за выступление и сто за два. Все что он делал, это - заметки, пока главный судья Северного округа допрашивал Джимми по его делу.
— Вы утверждаете, что решение судьи по банкротству неверно, мистер О'Рейли.
— Да, судья, у меня есть признание представителя банка в другом деле, что они создали определенные документы на право собственности, - сказал Джимми.
— Иными словами - подделка?
— Технически да.
— Что ж, в отсутствие официального подтверждения от представителя банка и вопреки возражениям адвоката банка, я удовлетворю просьбу об отсрочке и назначу слушание дела на следующую неделю, если стороны не договорятся, - заключил судья, даже не взглянув на незадачливого адвоката. Все в зале суда знали, что до начала слушаний банк перепишет и восстановит ипотеку. Это стало обычным делом.
Джимми досадовал только на то, что ему пришлось проделать весь путь в Сиракузы из Олбани, но такова была стратегия банка. Урегулировать ситуацию, если придется, но заставить домовладельца потрудиться. Когда Джимми шел от современного здания Федерального суда к месту, где припарковал свой «Сивик» на боковой улице, было еще светло. В депрессивной части города, переживающего трудности, было малолюдно.
Подъехал внедорожник, и из него вышли двое слишком крупных мужчин. Они целенаправленно направились к Джимми О'Рейли.
— С вами хочет поговорить мистер Больцано, - сказал меньший из двух мужчин.
— Мы говорим с Сальваторе Больцано? – в ответ спросил Джимми, прекрасно зная, что Левша Больцано - именно тот человек, которого они имели в виду. Мужчины лишь кивнули, подтверждая его правоту.
Сальваторе получил свое прозвище не в результате преступной деятельности, а во время игры в маленькой лиге за шестьдесят лет до этого. Будучи одним из трех мальчиков в команде по имени Сэл, он стал Сэлом-левшой, потому что был левшой. Сэл был хорошим игроком и даже попал в команду АА, прежде чем его заставили заняться более серьезными делами - преступной деятельностью. Сэл Левша не был второстепенным игроком.
— Ну, если вы дадите мне адрес, я сразу же подъеду, - сказал О'Рейли, зная, что они не собираются этого делать.
— Нет проблем, мы тебя отвезем, - сказал меньший из двух мужчин, а больший схватил Джимми за локоть.
Все еще упираясь, Джимми сказал:
— Моя машина стоит на счетчике. Не хочу, чтобы ее эвакуировали.
— Об этом мы позаботимся, - сказал крупный мужчина, запихивая не желающего сопротивляться О'Рейли на
Как моя мама стала моей Госпожой. 