Еще более тревожило: поступил бы ее Стивен так же? А может, он уже это сделал? Неужели она толкнула его в объятия другой женщины? Дала ему толчок к тому, чтобы рискнуть собственной жизнью?
Официант принял их заказ, и Мэри ворвалась в мысли сестры:
— Как у тебя дела с зачатием ребенка?
— Пока безрезультатно, но муж, похоже, часто отсутствует.
— Нашел другую?
Это Мэри свела Сьюзен с частным детективом и знала о возможной угрозе браку Сьюзен со стороны другой женщины.
— Да, какая-то карлица-прокурор. Что он в ней нашел, известно только ему и Богу.
— Карлица?
— В этой женщине метр сорок.
— Возможно, для Стивена это более подходящий рост.
— Мой рост никогда не был проблемой. У Стивена имеется харизма, компенсирующая его рост. Нет, это что-то другое. Очевидно, это какая-то реакция на мой роман.
— Ты имеешь в виду романы? В смысле, сколько их было?
— Не надо, сестренка. Кроме того, это все в прошлом. Думаю, я окончательно избавилась от нынешнего засранца как раз перед тем, как позвала тебя на обед. Думаю, он наконец-то понял, что я замужем и намерена оставаться таковой.
— Думаешь, сможешь завязать с этим?
— Не знаю. Я знаю, что Стивен значит для меня все, и хочу от него детей. Так что, я должна попробовать моногамию. Просто хотела бы уже быть беременной.
Мэри полезла в сумочку и достала карточку, протянув ее через стол своей сестре.
— Что это? - спросила Сьюзен, прочитав имя Эвелин Прайс-Беннет, доктора медицины, написанное на карточке четким черным шрифтом.
— Она - исключительный гинеколог. Когда ты не позвонила с хорошими новостями после первых шести месяцев в попутке зачать ребенка, я навела справки и нашла тебе ту, кто умеет помогать в решении проблем.
— Думаешь, мне нужно к ней сходить?
— Почему бы и нет? Это не повредит.
Сьюзен взяла карточку и решила, что, учитывая историю Тони, ей пора заняться своей жизнью. Если забеременеет достаточно быстро, возможно, ей удастся убедить мужа вернуться к любящей его жене.
***
День был солнечным и ясным. У окружного прокурора Патрика Салливана дела шли лучше, чем ожидалось для демократа в округе, где республиканцев было два к одному. Этот человек был неплохим политиком, но все равно его ждал проигрыш. Весь день он переходил от одного избирательного участка к другому. У него была небольшая свита, включая помощника шерифа Джона Бранта. Они начали с сельской местности и продвигались к городу. Чуть позже пяти они добрались до Польского общественного центра. Все устали, и после этой последней остановки они планировали остановиться на обед.
Пока Салливан пожимал руки работникам избирательного участка, а затем посетил на улице капитана местных демократов и его команду, Брант остановился, чтобы поздороваться с женами PBA, продававшими выпечку в поддержку продовольственного банка. Это было лишь мгновенное отвлечение, но его оказалось достаточно. Слава Богу, внешние стены были с твердым покрытием, усиливавшим рев мотоцикла.
Брандт бегом выбежал из здания, как раз вовремя, чтобы сделать выстрел. Это не было похоже ни на один выстрел, который он когда-либо делал на стрельбище. Почти невозможный выстрел из пистолета сверху по быстро движущейся цели. Стреляя, он стоял на коленях на ступеньках здания, и попал в цель. Мотоцикл прокатился вперед, сбив Салливана и отбросив его в припаркованный автомобиль. Когда Брандт бросился к неподвижному телу Салливана, с полдюжины телефонов звонили в службу 911.
В 10:00 и 11:00 открылись выпуски новостей, за которыми сразу же последовали результаты выборов. Салливан выборы проиграл, но к моменту выхода утренних газет был героическим окружным прокурором. Брандт последовал за машиной скорой помощи в медицинский центр, проклиная собственную беспечность. В больнице новостей
Голос её хозяина 