размазывая прозрачную паутинку секреции и эта картина казалась ему самой возбуждающей. Скрипнула входная дверь, Полина вошла в дом, заперла ее изнутри, проверила надежность замков и легко прошлепала по ступенькам. Когда угроза миновала, Люсьен выпустила из рта яичко и сладко облизнулась.
— Ты утром следил за мной? – ее вопрос прозвучал неожиданно. – Я трусики ночью постирала и пришлось все утро без них щеголять. Признавайся, ты следил?
Юрка пообвыкся в темноте и легко отличал очертания стенок и силуэт обольстительной раздетой женщины. Люсьен лукаво прищурилась, мягко сжала пальцы на стволе и поднесла головку к своему высунутому языку. Она не приступала к делу, пока проказник не согласится дать правдивый ответ.
— Да, - коротко ответил Юрка.
— А ты знаешь, что неприлично разглядывать попки взрослых женщин! – игриво пожурила Люсьен. – Особенно если им приходится расхаживать по дому без трусиков.
Ее тон уже не способен был поддерживать мальчишку в напряжении: или неумелое притворство, или чрезмерная пикантность вопроса выбили Юрку из колеи и лишили трезвости суждений.
— Ну, тебе хоть она понравилась? Хотел бы полапать?
Юрка кивнул и в награду получил затяжной поцелуй в кончик посиневшей залупы. Чтобы не сбавлять темпа, Люсьен провела языком по сливовидному кончику и целиком отправила головку в рот. Это было нечто невероятное! Юрка уже с первых минут потерял контроль над собой и дал волю эмоциям. Гулким эхом разносился по дому его сладостный стон. Люсьен так виртуозно ласкала языком его чувствительный орган, что ноги едва держали его, а руками пришлось распереться о стенки фанерной кабинки. Он едва не повалился вперед и бессильно обхватил руками голову брюнетки, но и это не остановило ее адского напора, просто-напросто член еще глубже погрузился в глотку, а кончик языка стал доставать до мошонки. Со знанием дела Люсьен прививала вкус к низменным удовольствиям юному донжуану.
Шалунья мастерски обращалась с юным пенисом, она посасывала головку, игриво прикусывала ее и кончиком языка обхаживала уздечку. Даже ее руки знали свое дело, они то притягивали паренька за бедра, то переключались на мошонку и приятно ее сминали. Таланты Галины, уже не говоря о Полине, не шли ни в какое сравнение. Если бы это было возможно, Люсьен бы и дальше изводила неискушенного юнца провокационными вопросами – так ей льстили вытянутые хитростью комплименты – но выпускать изо рта лакомство уже было нельзя.
— Ты уже готов спустить? – Люсьен неохотно освободила из губ орудие, подняла глаза и спросила очень и очень ласково.
Ответа не требовалось – член в ее руках крупно пульсировал, внутри него ощущался мощный прилив, а каналец снизу ствола был чрезвычайно напряжен. Тогда брюнетка плотно сомкнула губы, опустила веки и нарочно придвинула лицо, удерживая двумя пальчиками прибор перед собой. Юрка собрал остатки затуманенного разума: спускать в женский рот он уже умел, хоть по началу это давалось не легко. Только крайняя нужда – а она приключалась каждый раз перед неконтролируемым выплеском – заставляла его пренебречь здравомыслием и спустить прямо в теплый рот, хоть это и могло быть чертовски обидным для матери и тетушки. Но лицо Люсьен, это было другое, это было нарочно, при том, что он имел возможность отвернуть свой прибор или, на крайний случай, опорожниться в ласковый ротик продажной женщины.
Как трудно бывает совладать с чувством уважения, когда семя уже набрало сил и стремится вырваться наружу, оно еще бурлит, мчится по канальцам и вот-вот выплеснется щедрым зарядом, а Люсьен все держит его перед своим красивым лицом. Юрка напрягался изо всех сил, чтобы отменить заложенный физиологией процесс, пытался силой мысли передавить нужные сосуды,
Лиза и Никита. Поход в бассейн 