Мэйхью, его сосед по комнате, был родом из штата Иллинойс, его отец работал на фабрике GM, поэтому в нем чувствовался «синий воротничок». Эти два соседа по комнате так хорошо сблизились и были вместе так долго, что другие ребята на этаже стали называть их «El Quattro», что по-испански означает «Четверка». Номинальным лидером группы был Рич, поэтому его называли «Уно». Энди был «Дос», Гэри – «Трес», а Стиви – «Синко». Поскольку группа называлась «El Quattro», ни один из ее членов не должен иметь имя «Куатро», поэтому он пропустил его и перешел к «Синко» – пять. Все остальные члены группы посчитали это очень смешным.
Стиви был крепко сложен, хотя и слегка полноват, а его темная кожа и глубокие карие глаза придавали ему несколько смуглый вид, который в школьные годы нравился многим девушкам. То же самое происходило и в колледже, и Стиви обычно мог найти себе пару, когда хотел. Он не спешил заводить эксклюзивные отношения с какой-либо девушкой. Со своей стороны, девушки из колледжа казались немного более «живыми», чем те, что были в старших классах, поэтому затащить их в свою постель не составляло труда. Его сосед по комнате, в частности, отметил, что Стиви, похоже, не испытывает недостатка в кисках, и иногда убеждался, что другие тоже об этом знают.
– Это из-за волос или цвета кожи? – как бы спрашивал Гэри никого конкретно, когда El Quattro зависал в одной из их комнат. Если в комнате были другие люди, они обычно сидели тихо, пока перешучивание между четырьмя друзьями не убеждало их, что все это – в шутку.
Несмотря на то, что Стиви не был таким уж общительным, он быстро завоевал в кампусе репутацию хорошего сексуального партнера. Хотя его мужское достоинство составляло всего пятнадцать сантиметров, его готовность лизать киску и талант в этом деле делали его почти выдающимся мужчиной. Он помнил совет Анжелы.
В средней школе на Лонг-Айленде Стиви встречался в основном с белыми девушками, просто потому, что те составляли подавляющее большинство женского населения. Но, помогая по субботам в мясном магазине своего отца в Бруклине, он виделся в основном с чернокожими девушками, и тоже встречался с несколькими из них. Когда дело доходило до свиданий, цвет кожи не был для Стиви проблемой, но он был достаточно проницателен, чтобы заметить, что для некоторых людей это было проблемой, особенно для родителей девушек, с которыми он встречался. Отец Стиви советовал сыну быть таким же уважительным к родителям девушки, как и к своим собственным, и обычно все складывалось к лучшему.
Здесь важен не цвет, – вспомнил Стиви слова своего отца, когда тот указал на его лицо. – Важен цвет здесь, – сказал он, указывая на его грудь. – Сердце у всех одинакового цвета.
Стиви и его отец, Марти, могли говорить практически обо всем, пока он рос. Марти поощрял Стиви задавать вопросы ему и его жене Наоми на любые темы. «Единственный глупый вопрос, – говорил он, – это тот, который не задан. Именно с ним у тебя будут проблемы».
То и дело возникали разговоры о расе. В Нью-Йорке проживало восемь миллионов человек, и каждый день здесь можно было встретить представителей любой расы, вероисповедания, цвета кожи и религии. Марти никогда не уклонялся от какого-либр вопроса, который ему задавали по этой теме, за исключением того, что добровольно не выдавал информацию по одному вопросу – и его ребенок никогда не спрашивал: точная расовая принадлежность Стиви. В свидетельстве о рождении Стиви было указано, что он – европеоид, и что оба его родителя – европеоиды.
Беременная проститутка 
webmaster@3iks.ru