стёклами очков и изящным дрожащим подбородком на яйцах. Я даже чувствовал тесноту ошейника, плотно обхватившего раздутую моим членом шею. Лицо Светланы покраснело, будто спелый помидор, вспотело, а из глаз обильно текли слёзы, заливая очки, щёки и мои бритые яйца. Минуту спустя девка начала задыхаться и стала отчаянно бить меня кулачками по животу.
Я отпустил её затылок, подождал, когда она откашляется, брызжа на пол слюной вперемешку с желудочным соком и глубоко глотая воздух, натянул поводок и влепил страдалице ещё одну смачную пощёчину, от чего у неё едва не слетели очки. Светлана в ответ громко, в голос, заливисто зарыдала. У неё начиналась истерика. Истерики мне ни к чему.
— Ещё раз руки распустишь, я тебе их проволокой перемотаю, до кости! Ясно, блядь?!
— Да-а-а-а-ы-ы-а-а-А-А-А!!!... Да, господи-и-ин, да-а-а-а!... Ы-ы-ы-ы-ы!...
— На четыре кости упала, быстро!
Девчонка рухнула на пол, от излишнего усердия набив синяки на локтях. Синяки - это плохо, а усердие - хорошо!
Не выпуская из руки поводок, я обошёл жертву сзади и раздвинул ягодицы. Светлана продолжала горько рыдать, а теперь ещё скулить, предвкушая нечто ужасное и непоправимое. Ее пизда была напряженной и сухой, а анусом, казалось, можно было перекусывать стальную проволоку - настолько сильно он был сжат. Пигментация в промежности была куда темнее, чем у Ирины. И едва заметные малые губы, и очко имели тёмный, почти коричневый цвет. Да, мой белый хуй с синими прожилками будет превосходно смотреться на их фоне! Контраст! И я поклялся сам себе использовать ее по максимуму, чтобы наверстать малый опыт жертвы.
— Седой, заткни шалаве рот! Слышишь, как скулит? Хочет хуй в горло!
Пока Артём пристраивался к Светлане спереди, я сплюнул на ладонь и размазал слюну по сухой пиздятине, нисколько не заботясь о её удовольствии, а лишь облегчая себе задачу. Артём взял Свету за уши и стал размашисто, на всю длину, ебать её своим куда более длинным хуем прямо в глотку. Под её гортанные хлюпающе-чавкающие хрипы я пристроил своего "бойца" между слюнявых губок и надавил. Да, как я и думал, внутри было узко и сухо. Стенки ее влагалища скребли мой член, жертва беспомощно дрожала подо мной, сжимала бедра, пытаясь оттолкнуть меня, но я полностью погрузился в нее, чувствуя, как мой таз стукнулся об ее шикарный упругий зад. Я впился руками в него, слушая стоны боли и хрипы, вылетавшие из ее горла, и начал не спеша трахать ее, получая дополнительное удовольствие от трения об ее сухую пизду. Жар, исходящий от ее тела, казалось, обволакивал меня, пока я насиловал эту сучку. Мой член вонзался в нее с неотвратимостью, каждый удар внутри отдавался ее криком боли из заполненного рта, голова Светы билась вперёд-назад, ее рыдания доставляли мне все большее и большее наслаждение! Это, казалось, длилось вечно! Тусклый свет, мой член, посылающий импульсы удовольствия всему телу, когда я вставлял его и вынимал из ее сухой дырки, каждый звук боли, ужаса и агонии, доносящийся из ее горла - все это увеличивало и мою похоть, и мой кайф! Все мое тело испытывало желание, оно хотело взорваться, я чувствовал почти что боль глубоко внутри себя, чувствовал, что это чувство росло во мне все сильнее и сильнее, пока я продолжал накачивать ее тесную дырочку в ускоренном темпе... Я схватил рукой ее болтающуюся грудь, сжимая с силой сосок, нагнулся и легонько, натянув поводок, чтобы не оставлять следов, укусил за шею. А когда сперма вырвалась из меня прямо внутрь захлюпавшей вдруг дырки, я застонал от наслаждения, а она закричала от боли, обиды и унижения.
Алиска в ночном клубе 