не пущу. Из-за тебя любимый свитер надеть не могу...
Генка вздрогнул и покраснел, хотя в свете костра это заметно не было. Ирка погладила его по колену, мол, не переживай, все нормально.
— Спать хочу, — заявила Ленка. — Пойдем, Ир!
Футболисты со Свистком втихаря раздавили еще пузырь. К Генке подсела Нина.
— Как ваш палец, Гена? Не нарывает?
— Нет, вроде.
— Завтра надо промыть и перевязать.
— Хорошо.
— Вы говорили, что у вас нет спальника?
— Да.
— Можете ночевать с нами. У нас с Валерой большой спальный мешок, мы там втроем вполне поместимся.
— Ой, да что вы.
— Нет, нет, нет. Я вас никуда не отпущу, — она вцепилась в Генкину руку, словно он собирался куда-то удрать. — И стесняться не надо. В походе ни к чему условности. Тем более, мы с Валерой уже так решили.
* * *
Нина лежала посередине между Свистком и Генкой. Генка не мог уснуть. Рядом женское тело, только уже не Иркино. А жаль. Как было бы хорошо с Иркой снова, как вчера. Член его стоял и ждал манипуляций с собой. Нина лежала спиной к нему, внезапно она прислонилась плотнее. Генка почувствовал, что его член прижимается к ее попе. Он отодвинулся, но Нина придвинулась плотнее. Дальше отодвигаться было некуда, не пускал спальный мешок.
Некуда было также деть руки, пришлось положить одну на Нину. Через тонкую ткань футболки он наткнулся на грудь. Грудь, которая почти вываливалась из купальника, когда она нагибалась за мячом. Грудь, которая просвечивала сквозь футболку во время утренней физзарядки. Член напрягся сильнее, и Нина почувствовала это. Ей нравился этот юноша. Она была свидетельницей, как он онанировал в лесу. Она мельком видела его член, изливающий сперму, и решила, что этот член непременно должен войти туда, где положено быть половым членам.
Она сама приспустила трико и трусики, согнула ножки в коленях и чуть поджала их под себя, чтобы ему было легче войти. Соки уже текли из нее, она была готова. Генка чувствовал эти манипуляции, но не знал, как реагировать. Он продолжал гладить грудь сквозь футболку и прижиматься членом к оголенной уже попе, но через собственные штаны. Нина завела руку за спину, просунула руку Генке в штаны, нащупала член и вытащила его на свободу. Штаны мешали, Генка поерзал, чтобы немного спустить их. Нина сама направила член в пылающую нетерпением дырочку, а Генка втолкнул его движением попы. На этом кончилась его мальчишеская девственность. Теплое и скользкое влагалище обхватило пенис как кулаком, предлагая ввести его глубже, еще глубже. Всунув насколько это было возможно, Генка чуть вытащил — у самого входа влагалище обхватывало головку плотнее. Снова туда, в мягкую полость, и обратно, где туже и уже. Нина просунула руку меж бедер, сначала лаская себе клитор, потом коснулась пальцем скользкого и мокрого гуляющего в ней члена, ощущая его движения, потом добралась до яичек, тоже мокрых от ее выделений.
Генка не смог удержать подступившее семяизвержение, и кончил прям во влагалище. Почувствовав это, Нина потерла свой клитор, ускоряя оргазм. И сама, не в силах сдерживаться, издала глубокий протяжный стон. Свисток, спавший к ним спиной, заворочался и повернулся. У Генки душа ушла в пятки, член сжался и словно кусок мыла из мокрой ладони выскочил из влагалища Нины. Однако тревога была напрасной, Свисток почмокал губами и снова пьяно засопел.
Нина повернулась к Генке и стала поглаживать его член. Словно обращаясь к нему, прошептала:
— Ну как, дружочек, понравилось тебе у меня в норке? Ведь так лучше, правда? Шалун...
Она немного помолчала, потом зашептала Генке на ухо:
Перерыв 