Прошло совсем немного времени, прежде чем Эмбер и Дэвид тоже улеглись на ночь. Как я тоже собирался сделать, когда нес наши с Каталиной сумки в нашу спальню. В тот момент, когда она скользнула этим телом рядом со мной, все в мире показалось правильным, когда я выключил свет.
Ежемесячная семейная встреча прошла на ура. Эмбер и Дэвид были приняты с распростертыми объятиями. Мать и отец Каталины проявляли большой интерес к Эмбер. Не то чтобы это было удивительно — в конце концов, Эмбер была их приемной внучкой, а они были очень ориентированы на семью. Я держал ухо востро, чтобы не пропустить ничего, что могло быть сказано о них двоих. Я знаю, что Каталина делала то же самое; я даже видел, как она набросилась на одного из подростков, когда он сказал непристойные вещи о моей дочери. Если бы я это услышал, это была бы не просто порка. Парню было восемнадцать лет; если он мог так говорить, то мог выдержать и последующее избиение, и парень тоже это знал. Хотя мне пришлось вмешаться и спасти Дэвида, пока он не сжег свой язык дотла, когда он собирался есть чили, я знаю, что в нем был жгучий перец. Может быть, Дэвиду и нравилось острое, но он не был таким самоубийцей. Это вызвало добродушное хихиканье остальных, пока они не передали ему миску чили с таким жаром, с которым он мог справиться. Как и все хорошее, это закончилось гораздо раньше, чем мне бы хотелось. Я не разговаривал со своим мальчиком всю неделю, потому что он занимался какими-то тренировками, о которых не мог мне рассказать. Я надеялся, что у Карсона все было хорошо, чем бы он ни занимался в армии.
Когда мы стояли там, в аэропорту, прощаясь. Эмбер держалась за Каталину так, словно действительно собиралась скучать по своей мачехе. С другой стороны, Каталина, вероятно, была единственной материнской фигурой, которая была у Эмбер, кроме ее бабушек, за семь лет. Я наблюдал, как Алондра сдерживала слезы, пока двое моих детей обнимались так же долго.
— Вам двоим счастливого полета; позвоните нам, как только приземлитесь, — сказал я, заключая Дэвида в объятия одной рукой. Что, я мог бы сказать, что удивило бы его. Что я могу сказать? Этот человек вырос в моих глазах.
— Мы так и сделаем, — ответил Дэвид, и Эмбер кивнула вместе с ним.
— Не забудь, что я тебе сказал; если тебе понадобится помощь со свадьбой, мы всего в нескольких шагах, — сказал я, а Каталина кивнула.
— Значит ли это, что ты поведешь меня к алтарю? — спросила Эмбер с надеждой в глазах.
— Определенно не пропустил бы это, — сказал я с отеческой улыбкой, которая заставила мою дочь сжать меня в объятиях.
— И ты звонишь в любое время, когда тебе нужно поговорить. Я всегда здесь, чтобы выслушать, — сказала Каталина материнским, заботливым голосом.
— Я так и сделаю, спасибо, — Я услышал шепот Эмбер, когда она снова обняла Каталину.
— Не нужно благодарностей. Я твоя мачеха, я хочу, чтобы тебе было удобно говорить со мной обо всем, что тебя беспокоит, и я знаю, что Алондра захочет поговорить со своей старшей сестрой. — Я наблюдал, как Каталина укачивала Эмбер, как она делала с Алондрой, когда знала, что Алондру что-то беспокоит.
Поднимаю Алондру, чтобы она могла помахать сестре на прощание через толпу. Мне пришлось сдерживать слезы, когда фигура моей дочери исчезла в этой группе. И все же я знал, что, по крайней мере, теперь мы снова
Сладких снов, мам 