и пусть это будет для вас предупреждением: не называйте их так, повторяю, не называйте. Они ненавидят это слово. Это все равно, что назвать чернокожего мужчину или женщину словом на букву "Н". Это либо латинос, либо латина, ничего другого. Понятно? — твердо сказал я.
— Я не хотел никого обидеть, — горячо сказал Дэвид.
— Я знаю, но лучше я скажу тебе это сейчас, чем ты скажешь это перед Каталиной или ее семьей; ты бы не вышел живым. Они действительно ненавидят это слово. Они чувствуют, что белый человек пытается стереть их культуру, потому что сегодня люди хотят навязать свои взгляды группе людей, которые точно знают, кто они такие, — сказал я, перефразируя напыщенную речь, которую я слышал, как Каталина говорила об этом своей двоюродной сестре, когда мы встречались, потому что несколько человек продолжали называть ее так на работе. Серьезно, неужели они не могли понять, что она ненавидит это слово? Наверное, некоторые люди просто идиоты.
— Я понял. Неудивительно, что Пабло постоянно смотрит на меня испепеляющим взглядом. — Я услышал, как Дэвид прошептал позади меня, когда я вошла в лифт.
— Каталина и Алондра понимают английский и говорят на нем; если вы двое не говорите по-испански, не пытайтесь, — сказал я, увидев их кивки в отражении двери лифта, когда я нажал кнопку этажа для своей квартиры.
В тот момент, когда я вошел в дом, который делил с Каталиной, мое лицо озарилось при виде своей жены и дочери, которые все еще были в пижамах и стояли там, ожидая моего возвращения. С моим обычным поцелуем и объятием моих ног, которые дала мне Алондра, я отступил в сторону, чтобы позволить двум людям, которые были самыми важными людьми в моей жизни в течение последних пяти лет, взглянуть на мою взрослую дочь и ее жениха.
— Эмбер, Дэвид, я бы хотел, чтобы вы двое официально познакомились с моей женой Каталиной, — прижимая Каталину к себе — и моей дочерью, твоей сестрой Алондрой, — сказал я, наблюдая, как моя старшая дочь опускается на колени, прежде чем протянуть руки к Алондре.
— Привет, сестренка, я так рада тебя видеть, – услышал я, как прошептала моя дочь, обнимая Алондру и нежно покачивая ее.
— Здравствуйте, миссис Хэл, — сказал Дэвид, протягивая руку Каталине.
— Каталина, пожалуйста, семья не должна придерживаться формальностей, — сказала Каталина. Я заметил, как Дэвид был ошеломлен, когда Каталина обняла его. — Нат, почему бы тебе не показать им их комнату, а я начну готовить омлет.
— Надеюсь, вы оба голодны, потому что после завтрака вы такими не будете, — сказал я, ведя их двоих в нашу гостевую спальню, а Алондра бежала впереди меня. — Что ты делаешь, маленький дурачок? — спросил я в дразнящем свете, когда Алондра танцевала перед комнатой.
— Ничего! — Алондра ответила своей фирменной зубастой улыбкой.
— Когда вы закончите распаковывать вещи, на кухне есть кофе, если хотите, — сказал я, стоя в дверях с Алондрой рядом со мной, держащей меня за руку.
— Мы так и сделаем; мы пропустили завтрак, чтобы успеть на рейс вовремя, — сказала Эмбер, кладя свой чемодан на кровать.
— Хорошо, потому что Каталина любит готовить большие блюда. Это напоминает ей о ее детстве. Ладно, мы дадим вам устроиться. Давай, милая, давай оставим их наедине, — сказал я, слегка похлопав Алондру по руке.
— Si, Папи, — ответила Алондра, пристально глядя на меня.
— Он кажется милым, — небрежно сказала Каталина, когда я вошла на кухню, в то время как Алондра пошла смотреть свое
Паровозик 