в строю осталось только пять женщин, ни одна из них не имела наглости своим поведением в процессе осмотра вывести из себя вспыльчивого офицера. Только одна все время смотрела вперед с презрительной гордостью, но она была так хороша собой, что офицер принял вызов и задался целью сломить гордость арестантки путем каждодневных методичных воспитательных мероприятий.
Обладавший изрядным чувственным аппетитом офицер НКВД теперь озирал взглядом своих отобранных из большого числа наложниц, они, казалось, уже представлялись его собственностью и не подлежали необдуманным наказаниям, как прочие.
— Заключенные, - торжественно начал мужчина, - теперь вы под моей протекцией. Ваша жизнь в лагере превратится в сказку, если вы конечно не станете меня сильно огорчать.
Майор посмотрел на горделивую арестантку в упор и та натянула губы, как бы улыбаясь. Как и остальные, она радовалась, что на один день избежала наказаний и лишений, а завтрашняя участь или наоборот послабления были далеки от ее мыслей. Единственным их спасением была вынужденная терпеливая покорность.
- Как тебя зовут?
— Заключенная номер 019546, - выкрикнула женщина заученный номер.
— Ну нет, - мягко уточнил офицер, - как твое имя?
— Лена, - женщина не устояла перед подкупающей мягкостью тюремщика.
— Леночка, хорошая моя, раздвинь-ка пошире свои красивые ноги и покажи мне свою красивую щелочку, - с легким, но выразительным нажимом произнес мужчина.
Темный безотчетный страх сковал женщину, она признавала за тюремщиком некое право, но его прихоть была слишком унизительна. С видом крайнего отчаяния она замотала головой и вся сжалась, приготовившись к удару.
— Ну и ладненько, - вдруг отступил офицер, - в следующий раз. Да?
Елена кивнула. Миниатюрная, стройная женщина с каштановыми волосами до плеч и родинкой под грудью осознавала всю угрозу своего положения, но не имела сил переступить через собственное достоинство. В условиях лагеря она разучилась размышлять далее, чем на ближайший день по правилу «Умри ты сегодня, а я – завтра», потому слова офицера даже обрадовали ее. Опасность временно отступила.
— Значит, так, - офицер поправил на гимнастерке портупею, - сейчас вас разведут по баракам. Я распоряжусь, чтобы вам выдали новую одежду и прикрепили дополнительную пайку. Если вы будете относиться ко мне с любовью, то и я отвечу взаимностью.
Произнося эти слова, майор пристально смотрел в лицо строптивой арестантки.
Полотняные тюремные рубахи были новые. Пять бесцветных женщин стояли перед офицером НКВД в его кабинете и ждали, когда он поднимет глаза от бумаг. Майор старательно дописал документ, потом посмотрел на посвежевшие, хоть и лишенные красок лица арестанток и по-доброму улыбнулся, кивком отправив надзирательницу восвояси. Он разрешил им присесть и женщины опустились на холодный пол возле стены.
— А давайте знакомиться? – с напускным покровительственным дружелюбием предложил мужчина. – Как тебя зовут?
Женщина, сидящая крайней у двери, в силу привычки начала называть номер и статью, но осеклась под тяжелым взглядом офицера и назвала одно только имя: Наташа. Это была та самая высокая, белокожая, дородная женщина, что в прошлый раз в угоду сотруднику НКВД без удовольствия сминала свои объемистые груди. Ее светлые длинные волосы, поблекшие от заключения, были собраны в неуклюжий хвост. Майор заглянул в ее дело и с мнимым сочувствием покачал головой, преступление женщины состояло в краже остатков зерна. Из милосердия офицер задал несколько вопросов о детях и семье заключенной и когда окончательно расположил ее к себе, внезапно смени курс и велел снять рубаху.
— Ну, такие сиськи прятать нельзя, - с подкупающей улыбкой проговорил мужчина, - давай, давай, снимай…
Наталья обреченно вздохнула и принялась через голову стаскивать просторную рубаху, поражаясь лицемерию офицера. Остальные женщины опустили глаза в пол – притворное
Как я уговорила босса быть лучшим 
webmaster@3iks.ru