последние капли спермы из своего "инструмента". — Ты отмечена на эту ночь. Но ты трахаешься как мертвая.
Фуад вошел в комнату и принес свои извинения. Он отругал меня за то, что я такая грязная, и промокнул полотенцем мою спину. Я внутренне смеялся, видя, как Фуад вынужден вытирать сперму русского. Внешне я выглядела должным образом наказанной.
Когда мы вышли в коридор, я повернулся к Фуаду и сказала: — Надеюсь, этот мудак не выиграет аукцион.
— Да, — сказал Фуад. — Влад неприятный. Не волнуйся, он никогда не тратил сумму, которую ты стоишь. Он лишь доказал, что у него есть деньги, поэтому мы не можем отказать ему в праве участвовать в торгах.
— Хорошо, — сказал я, чувствуя некоторое облегчение.
— Да, — сказал Фуад. — А теперь поторопись, ты должна привести в порядок этот ужасный беспорядок, который ты устроила перед своим следующим визитом.
Я привела себя в порядок в душе, запомнив "Влада" Петровича и вспомнив лица мистера и миссис Чжао и их яхту "Crouching Dragon" (Крадущийся дракон). Я старалась не думать о том, какие трудности могут ожидать меня с моим следующим визитом. Я повернулась в душе и с удивлением увидела голову Фуада, просовывающуюся в кабинку. Я вскрикнула и попыталась прикрыться. Он усмехнулся.
— Я видел все, что ты можешь предложить, Эмили, — сказал он.
— Ты собираешься меня трахнуть? — спросила я.
— Что? Боже, нет! Меня искалечили в детстве, и я не хочу женщин. — Фуад покачал головой. — Господин Гурьев считает, что моя травма делает меня уникальным специалистом для ведения его дел.
Я слышала, что ближневосточные принцы используют евнухов для охраны своих гаремов. Я предполагала, что тот же принцип может существовать и в наши дни. После всей той жестокости, которую он причинил мне, я не могла смотреть на Фуада с симпатией, но знание того, что он не был "цельным" человеком, конечно, позволяло его лучше понять.
— Пойдем, пришло время для следующего визита, — сказал Фуад.
Мой следующий визит был к "Хамиду", и он не мог быть более отличным от двух предыдущих. В номере Хамида звучала громкая техно-музыка, и когда на мой стук в дверь ответили, меня ввели в затемненную комнату, заполненную людьми. Женщины, многих из которых я узнала на аукционе, танцевали с несколькими мужчинами в переполненной комнате. Не было сделано никаких попыток скрыть большое количество потребляемого кокаина и дорогого алкоголя.
В кресле, похожем на трон, с видом на танцующих девушек и вечеринку в его номере, сидел красивый мужчина в традиционном саудовском костюме — белом халате и клетчатой красной кеффийе. На нем были темные очки, в которых отражались мигающие огни. Он поглаживал аккуратно подстриженную бороду и наблюдал за девушками, танцующими для его удовольствия. Увидев меня в дверях, он легким жестом пригласил меня подойти. Эффект от его присутствия удивил меня. Я нервничала, стоя перед ним, и его отстраненная незаинтересованность во мне достигла эффекта, вероятно, намеренного, заставив меня захотеть угодить ему.
— Могу ли я что-нибудь сделать для вас? — спросила я.
— Я не знаю, — сказал он, глядя на меня поверх своих солнцезащитных очков. — Есть ли что-то, что ты можешь сделать?
Я провела руками по своим грудям. Мои соски напряглись, проявившись сквозь ткань купальника. Мои груди переполняли скудные чашечки. Я сжала их и посмотрела на него, чувствуя неоспоримые толчки желания в своих чреслах. Я покачала бедрами, как экзотические танцовщицы, которых я видела раньше, и повернулась, чтобы он мог полюбоваться округлостью моей попки.
Повернувшись обратно, я потрогала кончиком пальца свою нижнюю губу и сказала девичьим голосом: —
лицом к лицу продолжение 