— О, я совершенно уверен, что подойдет, — сказал Фуад. — Это не для пальца. Это для твоей груди.
Я сглотнула, когда поняла, что он имел в виду. Наконец, я спросила: — Это будет больно?
— Да, — сказал он, — но это быстро закончится.
— Хорошо, — это было все, что я смогла вымолвить.
У меня была подруга, у которой были проколоты оба соска. Она жаловалась, что из-за этого ее соски постоянно возбужденные и очень чувствительные. Я сглотнула и откинулась в кресле. Фуад подал сигнал охраннику, стоявшему за моим креслом. Тот схватил меня и прижал к себе. Я сопротивлялась желанию брыкаться и кричать, когда увидела серебряную иглу Фуада.
— Держись спокойно, моя милая. Я делал это много раз. Это как проколоть ухо.
Я была прижата к стулу сильными руками охранника. Даже если бы я захотела, я ничего не смогла бы сделать, чтобы вырваться, так как Фуад взял мой правый сосок и потянул его вверх от груди. Он был милосердно быстр с иглой. Вонзил её в нежно-розовый сосок, пронзив чувствительную плоть, и я вскрикнула от боли. Он ввел иглу до конца, и горячая струйка крови потекла по моей груди и животу. Боль, когда он продел бриллиантовое кольцо в мой сосок, была еще более сильной. Я боролась с желанием закричать, когда острая агония притупилась до пульсирующей боли.
— Выглядит красиво, — сказал Фуад. Он вытер кровь салфеткой и показал мне пирсинг в ручном зеркале. Мой эрегированный сосок сверкал бриллиантами. Рубиновая капля крови отметила место, где кольцо пронзило мою плоть.
— Да, — сказала я, хотя мой голос дрожал от боли.
Меня отвели обратно в комнату, где на кровати были разложены мои наряды на эту ночь. Мое белье и платье были очень похожи на те, что мне выдали в первый день. Ярко-малиновое кружевное белье с чулками и красное платье без бретелек, которое выставляло мою грудь напоказ. Вскоре после восьми вечера ко мне в комнату пришел охранник. Он был лучше одет и ухожен, но я все равно узнала в нем человека, которому Фуад велел заняться со мной оральным сексом. Он знающе улыбнулся, увидев выражение моего лица.
— Пойдем, — сказал он и протянул мне руку.
Я шла, держась за руку, с охранником. Звуки вечеринки становились все громче по мере того, как мы приближались к центральному бальному залу отеля. Я была удивлена тем, как сильно я нервничала, и не хотела долго думать о том, почему я так нервничаю. Появились официанты в белых смокингах и прошли через служебные двери в бальный зал. Охранник провел меня через них и повел на кухню в платье принцессы, чтобы весь персонал мог полюбоваться на меня. В дальней части кухни меня провели в небольшую зону ожидания. Охранник вручил мне бейджик для ношения на шее. На нем была моя фотография, номер 66 и надпись на арабском языке, которую я не смогла расшифровать.
Я подняла взгляд, когда за охранником закрылась дверь. С другой стороны двери защелкнулся засов. Я оказалась в ловушке и, как я поняла, не одна в комнате. Там было еще более дюжины женщин. Они представляли собой эклектичную смесь национальностей, объединенных одной общей чертой: красотой. Сумрачноглазая чернокожая девушка в таком же платье, как у меня, улыбнулась мне. Сладострастная блондинка сидела, уставившись в стену. Она была одета в толстовку Мичиганского университета и невероятно обтягивающие штаны для йоги. Ее волосы были собраны в хвост. Она выглядела непринужденно, но это был явно тот костюм, который специально выбрали для нее.
Сцена 2-я. У друзей 
webmaster@3iks.ru