заперта в спальне, часто привязана к кровати, а Ким Ун Сон лазил по мне, как по свинье. Он был ленивым и жестоким. Он также был неуравновешенным. Не раз он держал заряженный пистолет у моего лица, когда заставлял меня скакать на его коленях, а моя больная пизда уже была заполнена несколькими порциями его спермы.
Я утопала в его семени. Он был прав. Он почти утопил меня, по крайней мере, в психическом смысле. День за днем, когда меня трахала эта свинья, я сама становилась свиньей. Я хрюкала, стонала и билась об него. Я лизала его грязный хуй и омывала его своей слюной. Его бедная жена иногда лизала меня или меня заставляли лизать ее. Мой язык искал облегчения в ее кислом окопе. Я зарывалась носом в ее густые лобковые волосы, чтобы спастись от удушающего запаха спермы Кима.
После первых нескольких дней Гурьев назначил тесты на беременность. Я старалась не сотрудничать. Я пыталась сдержать мочевой пузырь, но он постоянно вырывался из-под моего контроля, а они всегда ждали. Они разрешали мне мыться только после нескольких часов потного секса. Они следили за тем, что я ем и пью, и заставляли меня принимать специальные витамины, помогающие при беременности.
Все это время я играла роль несчастной американки, которая отчаянно хотела сбежать и не хотела быть оплодотворенной таким мерзким мужчиной. Не стоит и говорить, что эта игра давалась мне легко. Я ненавидела себя за моменты наслаждения, за оргазмы и за те моменты, когда я умоляла его кончить. Меня терзала ненависть к Гурьеву. Каждый раз, когда он видел меня привязанной к кровати, потной и полубезумной от секса, а он ничего не делал, я удивлялась, как я вообще могла подумать, что могу его любить.
Наконец, на десятый день тест дал положительный результат. Я плакала. Жена Кима плакала. Ким ликовал и танцевал джигу. Он трахнул мою "беременную американскую пизду" в последний раз.
— Теперь ты носишь семя великого лидера, — сказал он. — Ты должна поблагодарить меня. Ты должна встать на колени и поблагодарить меня.
Он заставил меня сделать именно это. Я отсосала ему, слезы застилали мне глаза, а его отвратительный хуй был у меня во рту. Я покачивала головой, пока он не наградил меня тонкой струйкой своего семени, и я задыхалась и брызгала слюной. Он все еще смеялся, когда выходил из комнаты.
***
В ту ночь мне, по крайней мере, разрешили спать в моей прежней спальне в апартаментах Гурьева. Чистые простыни и одежда были приятны. Я должна была продолжать принимать витамины, и за моей диетой собирались следить, но, по крайней мере, ко мне вернулась хоть какая-то частичка свободы. Я могла вставать, ходить в туалет и душ и, что самое главное, не быть без устали оттраханной такой отвратительной, злобной свиньей, как Ким Ун Сон.
Мое отчаяние не затянулось. Наконец мне вернули ноутбук и позволили начать редактировать жизнеописание, которое Гурьев написал для себя. Для такого могущественного человека у него было удивительно мало уважения по отношению к собственной писанине, что позволило мне без устали подкалывать его. Время от времени я расплачивалась за это.
Когда я злила Гурьева, он обязательно придумывал для меня на следующий день какую-нибудь унизительную работу. Однажды это было обнаженное позирование для российского "журнала мод", которое закончилось тем, что мне вставили стеклянную пробку в жопу и стеклянный фаллоимитатор, растягивающий мою щелку. В другой раз он послал меня с Ольгой, и я была вынуждена помочь ей с клиентом. Очевидно, он был кем-то, связанным с пограничной безопасностью. Он ебал меня, пока Ольга душила мое
Бисексуальное рабство для русских 