а также лучок, чесночок и хрен в маленькой баночке. И самое главное – смородиновая настойка рубинового цвета в пузатой бутылке.
В конце обеда, плавно перетекшего в ужин, Вовка сказал, поглаживая выпуклый, как футбольный мяч, живот и облизывась:
— Да, это вам не китайская лапша!
К тому моменту, когда он погасил свет, Макаров и Бородина-старшая стали совершенными друзьями. Он называл ее Симочкой, а она его – Вовочкой. И спать они легли в одной постели, и Вовочка несколько раз входил в Симочку...
Утром Макарова разбудил противный зуд. Это под боком звонил Симин мобильник. Вовка нажал кнопку ответа:
— Да! Кто? Бородина? Сейчас...
— Ленка, что ли?
— Да.
Посреди комнаты был прием не очень, и Сима встала и, обнаженная, подошла к окну, залитому утренним светом.
Кто сказал, что женщина под шестьдесят не может достойно выглядеть? Что ее груди должны мотаться где-то на уровне пупка, и быть плоскими, как уши спаниеля? Что живот должен опускаться на поросший редкими седыми волосами лобок, а сам холмик Венеры стремиться к коленям? Что ноги должны напоминать столбы или, наоборот, быть, как куриная голень? Что зад, украшение любой женщины, должен быть похож на спущенный мяч для пушбола? Нет! И Сима была тому живым доказательством!
Она бы еще долго говорила по телефону с дочерью, если бы Макаров не нашарил на полу тапок и не пустил бы его в сторону Симы. Она поняла по-своему и нажала кнопку отбоя. «Лена едет сюда», – сказала Сима. – «Мы успеем еще разок?».
Они успели еще разок, правда, пришлось торопливо одеваться, и Серафима Николаевна забыла про свои замечательные колготки с люрексом.
Когда они сели завтракать втроем, в Вовкину голову пришла идея.
— А что, если, милые дамы, нам поехать на дачу?
Поскольку с ними была Лена, они с Симой снова были на «вы». Серафима Николаевна была в курсе последних событий близких родственников с Натальей Пантюшковой, а Лена – нет. Поэтому Сима спросила:
— Так там же пассия Вашего дядюшки? Будет скандал!
— Ничего не будет, – успокоил ее Вовка. – Мы цивилизованные люди, и я, и мой дядюшка, и Наташа.
— А как же моя диссертация? – робко спросила Лена. – Мы же должны что-то там мерить...
— А, еще успеем! – легкомысленно ответил Макаров. – Еще впереди целый год.
— И притом, – поддержала Вовку Сима. – Разве ты не хочешь посмотреть на дачу Владимира Анатольевича?
Лена пожала плечами.
— Наверное, хочу...
— Вот и хорошо! – обрадовалась Серафима Николаевна. – На чем поедем? На электричке?
— Вот еще! На такси поедем. «Межгород» называется.
— Тогда мы оденемся по-дачному, – сказала Серафима Николаевна и отправилась к чемоданам. Следом за ней отправилась Лена, а Макаров вымыл посуду и взялся за телефон.
Договориться с «Межгородом» удалось договориться быстро, и не за десять тысяч, а за восемь. Пока такси ехало по вызову, дамы успели накраситься и одеться по-дачному, то есть максимально раздеться и одновременно соблюсти минимальные приличия.
В чемоданах Серафиме Николаевны, кроме продуктов, была летняя одежда для дочери. Кроме трусов и бюстгальтеров, которые были впору только Лене, там еще нашлись майки на бретельках, шорты и короткая плиссированная юбка, словно для тенниса. Шорты выбрала для себя Лена, а юбочку – Сима. Майка подошла Бородиной-младшей, а старшая с некоторым сомнением на румяном лице примерила какой-то полукупальник с завязками на шее и голой спиной. «Ну, как?», – спросила она Вовку.
— Отлично! – бодро ответил Макаров. – Только шевелиться нельзя, потому что груди вывалятся.
Случайно села очком на член сына - Часть 4 
webmaster@3iks.ru