мысли о том, что она немного вляпалась в грязь, и она начала спорить сама с собой, стоит ли дать девочкам то, что они хотели, и смоделировать какое-нибудь более развратное нижнее белье.
В конце концов, она решила повеселиться и пройти через это, поэтому, сделав укрепляющий глоток вина, переоделась в ультрасексуальный черный корсет с красной отделкой и прикрепленными подвязками, соответствующие трусики и чулки в сеточку. Она оглядела себя перед зеркалом, попрактиковалась в нескольких позах, сделала еще один глоток вина, а затем, как можно увереннее, вышла из спальни и направилась по коридору к ожидающим девушкам.
Она ворвалась в комнату с хихиканьем, соблазнительно позируя, уперев руки в бедра, потрясая своей выпяченной грудью перед толпой перед ней, которая по какой-то странной причине была выстроена в две параллельные линии, спина к спине, как хор. Еще одна вещь, которую она заметила, к своему первоначальному разочарованию, было полное отсутствие реакции со стороны ее аудитории, девушки стояли с удивленными или даже шокированными взглядами на лицах, ничего не говоря, некоторые из них просто открывали и закрывали рты, некоторые из них почти отчаянно жестикулировали чему-то или кому-то на краю комнаты.
И этим чем-то были трое мужчин. Билл и Том стояли с открытыми ртами, стакан Билла выскользнул из его руки и упал на пол, в то время как Том нервно вытирал пот со лба. Кенни, однако, ухмыльнулся, как чеширский кот, и начал похотливо кивать, прежде чем начал медленно, ритмично хлопать в знак признательности.
Пенни громко вскрикнула, инстинктивно прижала правую руку к груди, прикрыла левой прозрачные трусики, а затем снова закричала, прежде чем развернуться и побежать по коридору обратно в спальню.
Она лежала на кровати, уставившись в потолок, застыв от смущения на добрых полчаса, прежде чем вошла Тереза, чтобы мягко побудить ее вернуться на вечеринку. К тому времени, когда Пенни вернулась в гостиную, там оставалось всего несколько девушек, которые сидели вокруг кофейного столика, допивая остатки вина и тихо разговаривая. Кенни тоже был там, полулежа на диване, со своей обычной озорной улыбкой. Он помахал ей рукой, и она неохотно прошла через полосу препятствий из мебели и подарков, застонав, когда села рядом с ним, закрыв глаза руками, положив локти на колени.
— Боже, это было так унизительно. Я просто не могу поверить, что это произошло. Я никогда этого не забуду, пока жива.
Кенни ободряюще рассмеялся, похлопал ее по спине и, наклонившись, прошептал:
— Послушай, если тебя это утешит, я тоже никогда этого не забуду. Честно говоря, я только жалею, что у меня не было фотоаппарата, чтобы запечатлеть этот момент для потомков. И теперь каждую ночь я буду чертовски возбужден.
Пенни посмотрела на Кенни, бросив на него короткий взгляд безудержного отвращения, но его ухмылка превратилась в возмутительную ухмылку, и она обнаружила, что смеется и расслабляется, откинувшись на спинку дивана.
— Ну, я должна была догадаться, что у тебя такое отношение. - заявила она с притворным возмущением, игриво ударив его в плечо. - Серьезно, кто-то должен был сообщить мне, что вы, ребята, сорвали вечеринку. Я была подавлена.
Кенни ответил пожатием плеч, смехом и величественным, открытым жестом руки в сторону Пенни и других девочек.
— Неожиданность - мое секретное оружие. Без этого, посмотрите на все замечательные вещи, которые я бы пропустил.
Остаток вечеринки он рассказывал анекдоты и непристойные истории в течение целого часа, прежде чем разговор в конце концов стал тихим и задумчивым. Наконец, Пенни зевнула и потянулась, прежде чем объявить, что ей хочется спать и лучше отправиться домой, Тереза неуверенно поднялась, чтобы взять ключи в ответ. Но Кенни рассмеялся над
Терапия 