За витриной универмага Можно поехать за продуктами, а попасть в историю. Можно пойти в магазин, а попасть за витрину. Или на склад...
Рынки Вовка не любил с детства. Какие-то бабки, часто неопрятные, что-то кричат, предлагают, а что, не поймешь. Мама таскала его по рядам, крепко держа за руку, а Макарову хотелось домой, погрузить в новую машину кубики и покатать ее по полу. И универмаг, который недалече, Макаров тоже не любил. Там было жарко, душно и зимой, и летом. Хотя в конце мама ему покупала мороженое - «Эскимо» на палочке. У Вовки в детстве иногда юыла ангина, и мама говорила про мороженое:
— Вовка, не откусывай, а лижи!
А от старательного лизания толку было мало, потому что мороженое могло упасть на пол и совсем растаять. А если это случалось на улице, то прилетали воробьи, которые никак не могли поделить сладкую лужицу на сером асфальте и залезали туда с ногами.
Как-то Вовкин шеф послал его за цветами на Черемушкинский рынок. Погоды стояли прескверные, ноябрь-месяц с дождем и снегом, и Макаров в Черемушки не поехал. А поехал на Даниловский рынок, где тоже продавали цветы. Спасибо сорок седьмому трамваю, который домчал его с Шаболовки за пять минут.
На рынке почти никого не было. Только две тетки в телогрейках и клетчатых шалях стояли, поколачивая ногу об ногу. Одна торговала сушеной рыбой, а у другой было ведро с симпатичными белыми цветками-шариками, похожими не то на астры, не то на хризантемы. Макаров отдал ей шефскую пятерку, она, посапывая большим носом, тщательно завернула цветы в газету, и Вовка помчался обратно на кафедру, где уже ожидал его шеф.
Ему цветы не понравились. «Это на могилу кладут!», – сказал профессор, но цветы взял и ушел на совет, плавно перетекший в банкет по поводу не то докторской защиты, не то по поводу чьего-то юбилея. Больше Макарова за цветами он не посылал.
А ходить в универмаг Макарову понравилось после того, как какая-то дама неплотно закрыла штору примерочной кабинки, чтобы примерить повое платье. Оно ей почему-то не подошло, и она осталась ждать продавщицу с другим платьем в полуголом состоянии, то есть в дамских панталонах и большом лифчике.
Впечатлений юному Макарову хватило надолго. Он входил в туалет и дрочил, закатывая глаза и тяжело дыша, старательно вспоминая, какие у той дамы были пряжечки на лифчике, и как панталоны врезались ей в тело, четко обозначив щелку.
На это раз Вовке понадобилась новая бейсболка. Старая немного полиняла, а новые продавались на том же рынке прямо у входа в ларьке «Все я вас!», и стоили совсем недорого. Но случился облом. На рынке ловили какую-то банду, и он был закрыт на неопределенное время. Макаров обогнул его по забору и оказался у другого входа напротив витрины универмага.
А в витрине меняли экспозицию. Раздевали бессловесные манекены. И они стояли некоторое время, голые, почти без вторичных половых признаков, лысые и беззащитные. А потом унесли и их. Оторвали руки, сняли туловища, а некоторых унесли целиком. А вместо них в витрину полезли живые!
О, Макаров прямо обалдел! В витрину забирались живые девушки в дезабилье и застывали в соблазнительных позах. Они были и в лифчиках, и в трусиках, и в пеньюарчиках разного цвета, и все было такое прозрачное, словно его и не было!
Рядом остановилась дряхлая бабка с клюкой, посмотрела на все это скептически и сказала:
— Развели порнографию! Тьфу!
И поплелась дальше по своим старушечьим делам.
Вовка, как гражданин, конечно, негодовал и протестовал, а, как мужчина, был доволен чрезвычайно. Одно дело смотреть порнуху по видаку, и. совсем другое – вживую.
Тимур и его команда III. Bonus. Фрагмент 8 & 1/2. Happy New Year! Окончание 
webmaster@3iks.ru