ни был, это счастливая женщина, - отвечаю я, пытаясь скрыть смятение. – Ей очень повезло.
— Почему? - спрашивает она, дотрагиваясь до моего колена.
— Потому что. Потому что, если бы у меня был такой преданный и любящий человек, как ты, мне никогда не пришлось бы бояться одиночества. Мне никогда не придется бояться проснуться утром одинокой, уставившись на фаллоимитатор. Я никогда не буду без кого-то, с кем можно поговорить, кто-то, кто обнимет меня, когда на улице темно и страшно. Кто-то, кто позволит мне любить ее, несмотря ни на что...
Алкоголь в моем организме явно ослабил мои внутренние блоки, потому что я внезапно осознаю, что слезы следуют по моим щекам. Я сердито скребу их ладонью, отворачивая лицо в сторону, чтобы попытаться скрыть свою минутную слабость, попытаться подавить печаль, чтобы она не испортила момент. Я терплю неудачу.
— Ох, Белла, - печально вздыхает Эм.
Я слышу, как она отставляет бокал. Я чувствую, как она забирается на скамейку, чтобы схватить меня и заключить в крепкие объятия. Я чувствую горячее дыхание, которое она выдыхает, прижимая меня к себе. Я чувствую все это, но это серые призраки на фоне черной горькой боли одиночества, которую я тихо всхлипываю в изгиб ее шеи.
— Я чертовски ненавижу это, - наконец шепчу я, хрипло и опустошенно. - Ненавижу быть слабой и одинокой. Я ненавижу, когда мне не с кем поделиться. Никто не сделает этого за меня. Чтобы обнять меня тогда, когда для мекня все серое.
— Почему ты ничего не сказала мне, Белла? Господи, если тебе так больно, ты должна сказать мне, чтобы я могу тебе помочь.
— Ты ничем не можешь мне помочь. У тебя есть своя собственная жизнь. Мне нужно помириться со своими проблемами.
Она обнимает меня и некоторое время молчит. Потом она вздыхает и отпускает меня. Я вытираю глаза и шмыгаю носом, стыдясь своей слабости. Эм нежно гладит меня по шее и плечам, позволяя успокоиться.
— Ну что - время ужинать? - спрашивает она через некоторое время.
— Твое счастье для меня важнее сексуальных историй, - отвечает она, снова натягивая топ. - Никогда не забывай об этом, Белла. Несмотря ни на что, ты для меня дороже всего на свете.
— Спасибо, Эм, - шепчу я.
— Давай, - говорит она, - одевайся и пойдем поедим. Я угощаю.
Я слабо улыбаюсь, встаю, натягиваю жилет и флисовую куртку, еще раз протираю глаза и забираюсь в кабину вслед за ней.
— -
Я вяло гоняю чипсы по тарелке, прислушиваясь к нарастающей снаружи буре. Мы сидим в тихом уголке у камина в баре. Вид за окном унылый, прерываемый крупными, но пока все еще редкими каплями дождя, бьющимися в окно. Эмма тихо сидит рядом со мной, расплавляясь с остаткими пасты Верде и время от времени бросая на меня непроницаемые взгляды.
Я беру свое вино (весьма приличное чилийское белое), и делаю еще глоток. По правде говоря, я не чувствую себя особенно голодной, но опыт подсказывает мне, что я пожалею, что не закончила свою еду... вероятно, в три часа ночи, зная мою натуру. Я вздыхаю, и Эм наклоняется, довольно сильно ударяя меня плечом.
— Ешь, Белла, - говорит она.
— Я не голодна, - жалуюсь я, но все равно подчиняюсь, приканчивая еще несколько чипсов.
Редкий стук дождя по стеклу сейчас вполне соответствует моему настроению. Я чувствую себя странно унылой и плоской, и это раздражает меня больше, чем обычно. Я думаю, это как-то связано с различными откровениями, которые Эмма сделала сегодня: что она
Следующий сеанс 
webmaster@3iks.ru